|
Богословие
Из Книги Бытия
О сотворении человека
О Сатане[1]
В этот день [творения] один из ангелов по имени Сатана, который был старейшиной десятого чина[2], увидел, как Бог украсил ту твердь[3], о которой мы говорили, то есть небо и землю, преисполнился гордыней и подумал: «Как прекрасна вселенная, но не вижу на ней жителей; приду на землю и возьму ее и буду обладать ею и буду как Бог, и поставлю престол свой на облаках». И тотчас сверг его Господь с небес за гордость помысла его. Вслед за ним, словно песок, просыпавшийся с небес, пал подначальный ему десятый чин: одни пролетели в преисподнюю, другие пали на землю, третьи повисли в воздухе[4]. Голос архангелов, архистратиг Михаил, бывший начальником и воеводой воинства Господня и старейшиной второго чина, увидел отступника, падшего вместе со своим чином, и звучным, сильным и страшным голосом вскричал: «Внемлем и гласом воинства восхвалим Бога всех!» Воскликнул: «Внемлем, ибо мы созданы Ему на службу и предстоим Богу, вы же на что поднялись и что сотворили?» Воскликнул: «Внемлем, ибо что мы есть?! Внемлем, с трепетом служа Богу!» Воскликнул: «Внемлем, ибо с нами свет, и ныне, обличенные светом, вы стали тьмой!» Воскликнул: «Внемлем, ибо эти возгордились и погибли. Мы же внемлем, ибо мы Божии слуги страшной силы Его!» И бесы, слышавшие глас архангела Михаила, тут же были повешены в воздухе. Первые же падшие бесы, которые провалились в преисподнюю, теперь как глухие и с тех пор ничего в мире не знают. А те из них, которые пали на землю, те ходят по земле, причиняя зло своими соблазнами. Последние же из них архангельским гласом оставлены в воздухе, и они, повиснув, творят пакостей сколько могут[5].
Сатана, бывший старейшиной в чине, стал начальником земного чина [бесов] и получил власть над землей. Изначала, созданный Богом, [Сатана] был не лукавым, а благим, но он не смог стерпеть той участи, которая выпала ему от Творца. Он самовластной волей извратил свою природу, восстал помыслом на Бога Творца, воспротивился Ему в мысли и, став первым отступником, пришел к своей погибели и отпал от блага во зло, из-за своеволия стал тьмой и был с позором отвергнут. И пало множество его подчиненных из упомянутого ангельского чина и потеряли власть, ибо воинство, отпавшее от своего назначения, не имеет силы владеть кем-либо[6]. Ибо и в книге Иова сказано, что по попущению Божию они покрыли его язвами (см.: Иов. 1: 12); и в Евангелии снова написано, что даже над свиньями они не имеют власти, если то не предначертано от Бога (см.: Мф. 8: 31-32). Когда же бывает попущение Божие, тогда они усиливаются, преображаются и видоизменяются, возбуждая мятежные мысли[7]. Того же, что должно быть, не ведают ни ангелы, ни падшие с небес. Если же будущее бывает открыто, то ангелами, посланными от Бога[8], который велит им провозвестить его Своим угодникам. И то, что говорят ангелы, [действительно] сбывается. То же, что бесы «пророчествуют» волшебникам, чародеям, колдунам и прорицателям, то не все прямо сбывается. Иногда они знают, что случится в далеком будущем, и иной раз, по промыслу, об этом говорят. Иногда же они обвораживают маловеров и, увлекая их к погибели, смущают их кознями и соблазнами, обольщают ложью их ум. Даже если иногда они говорят истину, то итог их слов все равно ведет к злу, заставляя лгать. Потому не следует им верить, ибо очевидно, что после падения бесам уже нет покаяния, как и людям после смерти. Падший Сатана согрешил в помысле своем и стал называться сопротивником Божиим[9]. Вместо него Господь поставил старшим архистратига Михаила. Падший чин [ангелов] стал называться бесами; Господь отнял у них славу и честь, отнял и свет, бывший на них раньше, и обратил их в духов тьмы; Он позволил им обладать воздушной стихией[10].
Вместо десятого [ангельского] чина Он задумал сотворить человека, чтобы свет и венцы падших передать правоверным, и называется десятый чин человеколюбивым[11]. Ибо, как учит нас Божественное Писание, те, кто пострадал за Имя своего Господа — святые пророки, апостолы, преподобные, праведники и [весь] лик мученический, — те получили обетование от Спасителя. О них же сказал и великий Павел: «Хотя много страданий и искушений приняли святые, но они же сподобились дара творить чудеса». Или, находясь в раках, миро источают, или костьми и власами или полотном своих риз бесов изгоняют. Но все они были послушны в вере, однако не получили обещанного, говорит Павел, но лишь по вере получили обетование принять венцы неизреченной славы, ибо, по свидетельству Павла, «Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства» (Евр. 11: 40). Так как Бог больше всего заботится о человеческом роде и ждет последних [грешников], потому-то грешники трепещут дня суда Божия, ибо они будут преданы геенне и страшным мукам. Праведники же радуются об этом страшном и судном дне, когда они получат обетованное, достигнут совершенства и станут совершенными через Владыку Христа, вступят в ангельский чин и предстанут пред Господом[12].
В Писании сказано: «И был вечер, и было утро: день пятый» (Быт. 1: 23) В пятый день сказал Бог: «Да произведет вода рыб и пресмыкающихся по роду, птиц — душу живую, — парящих по воздуху под твердью небесной, по роду их» (Быт. 1: 20). Как только Бог повелел, вода тут же быстро произвела их по роду[13]. Обрати внимание на то, что Творец разными словами творил траву и животных, вышедших из единой земли. Когда Владыка повелел быть траве и деревьям, Он сказал: «Да произрастет на земле...», а о скоте и зверях — «Да произведет земля душу живую по роду их». Посмотри: хотя из единой земли все исходит, но разное слово произнес Владыка. Тому, что производит плоды и всегда будет их производить, Владыка повелел пребывать в земле, словно в материнской утробе, умирать опаданием листьев или высыханием ветвей и снова возрождаться от той же земли. Животные же лишь однажды произведены из земли и больше от нее не рождаются, но сами от себя[14].
Тогда родились громадные, как острова, киты[15] и другая мелкая [рыба], населяющая все — море, реки, озера и болота[16]. И все это, по слову Господню, вода произвела в одно время. О чудо дивное! Как смогла водная стихия, легко растекающаяся и бездушная, произвести бесчисленный род [животных], имеющих кости и плоть?![17] О чудо великое! Вода сверхъестественным образом произвела род парящих птиц и род пресмыкающихся по земле.
Смотри же, жестокосердный жидовин: отчего же не родить Деве Младенца — такого же по природе, как и родившая Его[18]; такую же плоть и кость имевшего, принявшего от Девы человеческую природу, однако носившего в Себе неизреченную силу Божества?[19]
Вернемся, однако, к нашему предмету. Небо украсилось звездами, земля же украсилась растительностью с ее бесчисленными цветами. После этого Творец украшает воды, говоря: «Да произведут воды пресмыкающихся, душу живую по роду; и всякого рода плавающих по поверхности вод или в глубине; и птиц, парящих по воздуху» (Быт. 1: 20-21). И стало так по Божественному повелению, и тут же вода слушается повеления Творца: тут и моря наполнились всякого рода [созданий], и реки, озера и болота бурно рождают по естеству. Не была в бездействии никакая вода, даже смешанная с грязью. Как только быстрее молнии изошла Божественная сила, тут же по всей вселенной вода рождает живое. Не были в бездействии ни тина, ни грязь, ибо и в них есть вода, и в согласии со своей природой произвели жаб, саранчу, комаров, слепней и всякого рода жуков[20]. Птицы же, хотя и произведены от воды, но кормятся, летая над сушей; так им от Господа положено принимать пищу, для чего им и даны ноги. Поскольку и рыб и птиц Господь произвел от воды, то у тех и у других есть много общего: как птица плавает сквозь воздух, так и рыба сквозь воду; как рыбы плывут в воде, отталкиваясь плавниками и правя хвостом, так и у птицы есть нечто похожее — отталкиваясь оперенными крыльями и правя хвостом, она летит куда хочет[21]. Кто сможет описать все виды рыб, птиц и пресмыкающихся, которые Божиим повеление произвела вода? Если кто-то возьмется всех их перечислить и ясно назвать, тот человек [сможет] и звезды небесные пересчитать, и море измерить черпаком. Мы же поговорим только о некоторых из них, чьи [повадки] похожи на наш характер.
Есть птица по имени алконост[22]. Она свивает гнездо на песчаном берегу на краю моря и тут откладывает свои яйца. Ее птенцы вылупляются в зимнее время года. Когда она почует, что ее птенцам пора вылупляться, то она берет свои яйца, выносит на середину моря и пускает их в глубину. В это время море бывает бурным и бьется волнами о берег, но как только алконост отнесет яйца на одно место и сядет над ними наверху на воде (сами яйца находятся на глубине), то на море бывает затишье в течение семи дней, пока алконостовы птенцы не вылупятся в глубине [моря]; выйдя из воды, они узнают своих родителей. Посмотри на великого Создателя жизни — всемогущего благого Бога, как он заботится о неразумной [твари] и усмиряет великое и гордое море; чего же только не сделает Господь ради человека, которого сотворил по образу Своему. Вспомним Иону (см. Ин. 2: 1-11), который также был в морской глубине в чреве кита три дня и три ночи, прообразуя воскресение Спасителя (см. Ион. 2: 1-11[23]. Вспомним же и Петра, верховного [апостола], ходившего по воде (см. Мф. 14: 29), а также инока Мартимиана, переехавшего на рыбе морскую пучину[24]. Вспомним Павла, сказавшего: «Любящим Бога все содействует ко благу» (Рим. 8: 28). Так же и Давыд сказал: «Как велики дела твои, Господи! Все сотворил Ты премудро!» (Пс. 103: 24)
Есть рыба, которую зовут многоножкой[25]. Ее природа и повадка таковы: она становится того же [цвета], что и камень, к которому она подплывает — у зеленого зеленой, у белого белой, у другого другой. Потому-то другие рыбы, не почуяв разницы, попадают ей в пасть, принимая ее за камень, ибо тело ее изменчиво. Так и иные [люди] живут: с язычниками они язычники, с христианами — христиане, с иноверными — иноверные.
Есть еще такая птица, называемая кукушка. У этой птицы злая повадка: когда ей пора класть яйца, то она откладывает их в гнезда других птиц, сама же в своем гнезде их не высиживает, но подбрасывает своих птенцов другим птицам. Из-за ненасытности своего чрева она не хочет потрудиться у своего гнезда и только злокозненными криками призывает самца к спариванию. Ей-то и уподобились вы, окаянные иудеи: вы отвернулись, как от птенцов, от учения святых книг и передали священное Писание языческим народам[26]. Из какого народа были четыре евангелиста, которые вдохновением Святого Духа описали чудеса Божии и рассказали о деяниях апостолов? И Павлова Послания к евреям вы не признали из-за своего прелюбодейства и из-за гордыни не потрудились [понять] эти святые писания. Святые же апостолы по прошествии пятидесяти дней после Воскресения, подобно птице, кладущей яйца в гнезда, слово Спасителя отдали чужим народам[27]. Мы же слово Спасителя приняли не от своих отцов и дедов, а от ваших братьев — святых апостолов и по чину ангельскому взываем и говорим: «Свят, свят, свят Господь в Троице нераздельный!».
Еще есть рыба, называемая мурена[28]. Она нечиста делами и весьма скверна. Когда наступает время нереста, она ищет для совокупления ядовитую змею. Улучив момент, когда той настает время совокупления, мурена находит ее и соединяется с ней, из-за чего эта рыба является нечистой среди всех рыб. Эта рыба, оставив свою пару, соединяется с ядовитым гадом, потому и нечиста. И среди людей есть басурманский народ: будучи заражены ересью своего Магомета, они оставляют своих жен и содомски соединяются друг с другом. Из-за этого они моют анальные части лучше, чем лицо и грудь[29].
Есть еще рыбы, называемые тюленями[30]. У их детенышей есть такая повадка: от испуга они снова влезают в материнскую утробу. Таков же и нрав злых людей: когда соблазнами и ложью они стараются совратить человека с пути праведного и бывают обличаемы ими, то они прячут свой яд.
Есть также птица, которую в Индии зовут феникс[31] и о которой пророк Давыд сказал в 91 псалме: «Праведник цветет, как феникс[32]» (Пс. 91: 13). Эта птица живет одна в гнезде, не имея ни пары, ни птенцов. Свою пищу она добывает так. Летая в кедровые рощи Ливана, она напояет свои крылья ароматами и потому всегда бывает благоуханной. Когда же она состарится, то поднимается на небесную высоту и берет небесный огонь; спустившись, она поджигает свое гнездо и сгорает вместе с ним. Но в пепле своего гнезда она снова возрождается в виде гусеницы, и в этой гусенице заключена та же птица с той же природой и повадками. Эта птица феникс показывает нам образ истинно верующих в Бога: принимая мучения за Христа, они обретают лучшую пищу рая и поселяются в райском благоухании. Смотри: как нет у человека славы, если не будет испытан в сражении, так и святые мученики в борьбе с мучителем приняли венцы славы. Одни боролись с голодом и жаждой, а также нагим телом противились холоду. Другие же — цари, властители и судьи — свою волю подавляют и, получив закон Божий, блюдут его. Они венчаются [на царство] не из гордости, не для того, чтобы следовать своей воле, но, словно взвалив на плечи рабское иго, они, как печать, получив слово Божие, блюдут его. Смотри: тот, кто не венчался кровью мученической, тот бывает пустынножителем, или, уходя в монастырь, умирает для мира[33], или, венчаясь на царство и облекаясь в мантию, отрекается от своей воли, — те одинаково исполняет закон Божий. Но вы, окаянные иудеи и скверные басурмане![34] Видя чудеса и благодать Господню, вы разум свой погубили и очи свои смежили, слышали пророков, но заткнули уши от святого Писания, во всем уподобившись жалкому щенку: ни ушами вы не слышите, ни глазами вы не видите; только и есть у вас жизнь, да и та негодная[35].
Однако возвратимся к своему предмету. Как сказано в Писании, «И сотворил Господь всякую душу живую, которую произвели воды, и всякую птицу пернатую по роду. Взглянув на них, Господь благословил их, говоря: “растите и умножайтесь, и наполняйте воды, и птицы пусть умножаются на земле”. И был вечер, и было утро: день пятый» (Быт. 1: 21-23). [36]Иоанн Златоуст сказал в «Словах»: «Спрошу тебя, жидовин: почему Господь, сотворив Солнце и месяц, не благословил [их]? И растения с травой не благословил? Когда же повелел выйти летающим и лазающим, ныряющим и пресмыкающимся, то благословил? По какой причине одно благословил, а другое не благословил? Внимай сему: не потому ли, что звезды, сколько их было изначально сотворено и какими они сотворены, такими они и остаются? Ни число их не может увеличиться, ни размеры; поэтому им и не требовалось благословения. Тех же, кто был произведен водой, Он благословил, ибо повелел им умножаться и расти. Если бы не было благословения Владыки, то они бы вскоре все сгинули, поскольку они, охотясь, друг друга поедают; и рыбы, и птицы поедают [друг друга], а еще больше рыбы и птицы гибнут от человека. Несчастье губить самих себя есть у рыб, [которые, кроме того], вымирают, задохнувшись в реке или озере. Это же несчастье есть и у птиц — губить самих себя. И человек их ловит, и в зимнее время года они ищут теплые места и летают через море; иногда поднимаются сильные бури, и они тонут. Иногда они [погибают] от холода, иногда жестоко вымирают от сильных дождей. Поэтому, предвидя несчастья [этих созданий], Господь благословил их. Солнце же, Месяц и прочие звезды пребывают [такими], как во время своего сотворения. Но как мы сказали, Господь, предвидя их страдания, повелел им умножаться. И вот одни наполняют гнезда своими птенцами, другие каждый месяц родят птенцов; рыбы же гнезд не делают и не трудятся для прокормления своего потомства, но вода поднимает изверженную икру и животворит [из нее] рыб, благодаря чему умножается этот бесчисленный род.
В шестой день сказал Господь: «Да произведет земля душу живую — четвероногих зверей и скотов, и гадов по роду их» (Быт. 1: 24). И стало так, как повелел Господь: земля произвела животных. Полезным и бесполезным, ядовитым и не свирепым — всем Он повелел быть. Звери и птицы, и гады, наносящие нам всяческий вред, также были сотворены, однако смотри: не без умысла сотворил их Владыка: полезных из них Он отдал нам, а неполезные же оставлены нам в качестве некоего устрашения. Когда развращенный род иудейский совратился, то не предал ли их Господь ядовитым змеям, чтобы те их жалили и они умирали?[37] Видящие это знамение и прибегающие к Богу остаются невредимыми. Отсюда понятно: как дети, чего-то испугавшись, прячутся в объятиях родителей, так и нам Бог дал некое ядовитое устрашение, чтобы мы, прибегая к Господней благодати, оставались невредимы. Писание говорит нам: когда Бог сотворил Адама и повелел всем животным прийти к Адаму, чтобы он дал им имена, то Он снова сказал: «Страх и трепет да будет на всех них» (см. Быт. 2: 19-20). И вот все создания, приняв [это] от Бога как закон, боятся Адама. Когда же мы опять согрешили, то только малую [ их часть] Господь отдал нам для работ. Но и доныне не оставил Господь своих рабов, живущих в молитве пред Ним: и с Ноем в ковчеге были свирепые и неукротимые животные (см. Быт. 7: 1-5), после того и львы устрашились Даниила во львином рву (см. Дан. 6: 16-23), и иноку Герасиму служил дикий зверь[38]. Как сказал божественный Павел, «любящим Бога все споспешествует» (Рим. 8: 28).
Посмотри, как дважды почтил Бог землю: во-первых, повелел ей произвести семена и растения, во-вторых, повелел произвести животных, говоря: «Да произведет земля душу живую» (Быт. 1: 24). Смотри, как присоединена душа к крови, кровь к плоти, а плоть к земле: так как сначала земля произвела плоть, плоть — кровь, кровь — душу, то душа животных есть земля; ибо в Писании сказано, что у всякого животного душа в крови[39]. Кровь, остывшая в теле, становится плотью; остывшая плоть превращается в землю, и так погибает душа животных. «И сказал Бог: “Да произведет земля душу”» (Быт. 1: 24). Господь для того повелел душе животных быть от земли, чтобы отличить ее от души человеческой.
Земля же покрылась плодами и приготовила пищу четвероногим животным. Поэтому Господь повелел быть четвероногим животным только тогда, когда приготовил им пищу. Так же и рыбам и птицам Он не повелел быть прежде [сотворения] воды. Так наш искусный Господь для каждого рода [животных] сначала приготовил пищу, а потом привел их к бытию. Земля была разнообразно украшена, море и реки наполнились рыбами, были созданы птицы, земля по повелению [Божию] произвела четвероногих, и великое множество всякого рода [живых существ] пришло к бытию. И только человека еще не было, но не [из-за] неуважения, а [ради] чести, чтобы сначала приготовить ему дом. Ничего без меры и смысла не творит Владыка, но все нужное. Смотри: сначала Бог создал траву и семена, а потом четвероногих и птиц, которые ими питаются[40]. Сначала создал пищу, чтобы питаться, а потом тех, кто питается, сначала создал потребное, а потом тех, кому это потребно. Так же Господь поступил и в Священном Писании: пророки предварили Господа, проповедуя Христа, а потом пришел Тот, о Котором они свидетельствовали. Так и Владыка, желая почтить человека, сначала предуготовил для него все потребное и [только] потом будет творить самого человека. Смотри и разумей: когда Господь творил небо и землю, то Он сотворил их только [одним] повелением; когда твердь возникла по повелению или когда Он устанавливал оба светила и бесчисленные звезды, то одним повелением Он сотворил их. Он сказал: «Да произрастит земля», — и стало так; и после сказал: «Да произведут воды», — и произвели; земле повелел произвести всех четвероногих, и она произвела [их]. Когда же Владыка подошел к сотворению человека, то — О дивное чудо! — Бог нуждается в советнике! [Тем самым] Он являет Сына, на деле же творит Святой Дух[41]. «И сказал Бог: “Сотворим человека”» (Быт. 1: 26). Пойми, жидовин, что смысл [этого] слова [в том], что с Ним были [во время творения человека] Сын, Которого мы проповедуем, и Св. Дух, Которому мы поклоняемся[42]. Познай щедрость Владыки: Он тебе словно через приоткрытое окошко позволил увидеть Того, Кто Ему искони содействовал, [то есть] познать Отца и Сына и Святого Духа, вместе прославляемых и все творящих. Посмотри, что сказал Владыка: «Сотворим человека». Как выразить Непостижимого, Которого на небесах со страхом трепещут ангелы, и бесы со страхом и ужасом трясутся от силы триипостасного Божества, существующего безначально!
Подобно тому как невидимое слово исходит от души и тела слышимым является на свет, так и Сын — Слово Божие, — будучи сокрыт в Отце прежде веков, явил тайну вселенной. И как слово, исходя из души и тела, не истощает и [ничего] не лишает говорящего, слушающего же обогащает, как слово, приходя к слушающему, не уходит от говорящего, так и Божие Слово, сущее в Отце, пришло к нам во плоти, [но] не отделилось по природе от Отца, соединившись с нами по благодати; будучи Богом по природе, Оно есть Слово по имени[43]. Так Иоанн, будучи по природе человеком, назван именем Глас вопиющего в пустыне (см. Мф. 3: 3)за его проповедь. Так и Сын Божий, будучи Богом, назван Богом-Словом вследствие [своего] бесстрастного рождения. «В начале было Слово» (Ин. 1: 1), но не слово без ипостаси; и не повеление и заповедь Божия Единородный Сын; Слово — не звучащие слоги и слова, но Слово, дающее жизнь, ибо сказано: «Кто слушает Мои слова, тот имеет жизнь вечную» (Ин. 5: 24). Не так, как наше слово, рассеивающееся в воздухе без остатка, Слово Божие — ипостасное, совершенное, помещающееся не вне Его, но всегда в пребывающее в Нем[44]. Вследствие этого наше слово не ипостасно, тогда как Слово, будучи [особой] ипостасью, не отделяется [от Отца], но, будучи во всем совершенным, через Отца познается. Так же познается и Святой Дух Божий. Подобно тому как ипостасность Слова Божия мы узнаем не потому, что Оно произносится и через воздушную среду воздействует на слух, но посредством Его действий и всемогущества, подобно этому и ипостасность Духа познаем через свидетельства Его энергийных проявлений. Ипостасным свойством [Духа является то, что Он] от Отца исходит, на Сыне почивает, по природе неразделен [с Отцом и Сыном], но по ипостаси является живым, решительным[45], самодвижным, действующим, ни начала имеющим, ни конца. Никогда Отец не был без Слова, и Слово — без Духа, ибо их природа едина. Эти обновлением Слова и Духа падает ложь многобожия и истребляется иудейское заблуждение[47]. Ибо обличает их божественный Давыд, говоря: «Вовеки, Господи, Слово Твое пребывает на небесах» (Пс. 118: 89); и еще: «Послал Слово свое и исцелил их» (Пс. 106: 20) и после этого снова сказал о нераздельности [Троицы]: «Словом Господним утверждены небеса, и Духом уст Его — все воинство их» (Пс. 32: 6). И еще раз о Духе: «Пошлешь Дух твой — и созидаются, и Ты обновляешь лицо земли» (Пс. 103: 30). Иов же сказал: «Дух Божий создал меня» (Иов. 33: 4). Дух — не пар, исходящий из уст, ибо уста Божии не из плоти. [Дух Божий], будучи ипостасным, всегда с Отцом и Сыном действует и управляет вселенной.
Ты, жидовин, возражаешь мне, что Он обращается к ангелам[48]. Когда Господь творил бесчисленное множество ангелов, то почему у Него не было советника? Господь сказал: «Сотворим человека по образу нашему и по подобию» (Быт. 1: 26) потому, что Он предвидел свое пришествие во плоти[49]; Сын же с Отцом и Св. Духом был до века. Однако же иудеи говорят нам, что Бог сказал это ангелам: «Сотворим человека по образу нашему и по подобию». В ответ мы им скажем: о окаянные иудеи, преисполненные неверия! Как же это вы уподобляете образ Божий[50] ангельскому образу?![51] Разве святые не говорят об огненной природе ангелов, как о том сказал божественный Давыд в 103 псалме: «Ты творишь огненных духов — своими ангелами и огнь пламенный — своими слугами» (Пс. 103: 4). Это действительно так: когда при Гедеоне архангел прикоснулся жезлом к жертвеннику, тот мгновенно загорелся. Если бы он не имел огненной природы, то ему было бы невозможно держать в своих руках пылающего (огненного) жезла. Это явствует также из следующего. Когда при царе Навуходоносоре была разожжена печь в 40 на 9 локтей, тогда три закованных юноши были ввержены в эту объятую пламенем печь. Ангел же вошел в ту огненную печь и оросил ее, и [огонь] не коснулся их, ибо [ангел] оросил юношей по повелению Владыки (см. Дан. 3: 21-50). Рассудим здраво: если бы человек был сотворен по образу ангела, то он бы от пламени не загорался и не умирал[52].
Другие иудеи снова тщатся уверить нас, что это своей Премудрости Бог сказал «Сотворим человека...»[53]. Уже одним этим они явно сами обличают свое неверие, ибо Соломон сказал: «Премудрость создала себе храм» (Притч. 9: 1). Мудрость он именует Сына Божия, а под храмом подразумевает святую, Пречистую, непорочную и безгрешную Деву, Богородицу Марию. Если бы Премудрость Божия не была Сыном Божиим, то Он не воплотился бы.
Не следует нам отделять божество от человечества и человечество от божества, как отделяют иудеи и еретики[55], за что и придет к ним конечная погибель. Мы же как веруем, так и проповедуем. Хотя Пречистая Дева не познала хотения [мужа], Она отдала свою плоть, и Владыка получил от Матери [человеческое] естество. Истинный Бог, облекшись в плоть, [стал] истинным человеком, вот откуда слабость человека и величие божества: Он действует Словом как Бог и испытывает телесные страдания как человек; Словом Он творит чудеса, а телом принимает поношения иудеев. Он был Бог и человек, потому что Слово не отделилось от равенства Отчей славы, как и тело не отделилось от естества нашей природы. Тот же самый истинный Сын Божий есть истинный Сын Девы: облекшись плотью от Девы, Он носил в себе божественную силу. Его божественность явствует из того, что искони было Слово. Послушай, как согласно говорили Моисей и Иоанн Богослов, хотя в их словах есть и много различий. Смотри и внемли, как Моисей начинает говорить: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1: 1), — то есть указал на сотворенность неба и земли. И Иоанн, сын громов, исполнившись Святым Духом, сказал: «Искони было Слово» (Ин. 1: 1). Видишь же, что не сотворен и не создан был Сын Божий, но искони был с Отцом. Моисей же сказал: «Во второй день сотворил [Бог] твердь» (Быт. 1: 6-8), а Иоанн сказал: «И Слово было у Бога» (Ин. 1: 1). Моисей сказал: «В третий день сотворил Господь море и реки, и явилась суша, и земля произвела [растительность]» (Быт. 1: 9-11). Иоанн же сказал: «И Слово было Бог» (Ин. 1: 1). Моисей сказал: «В четвертый день сотворил Бог светила» (Быт. 1: 14). Иоанн же сказал: «И все через Него стало быть» (Ин. 1: 3). Моисей же сказал: «В пятый день сотворил Бог рыб и птиц, и всяких пресмыкающихся» (Быт. 1: 20). Иоанн же сказал: «Без Него ничто не начало Быть» (Ин. 1: 3). Заметь различие: если Моисей, говоря сотворил Бог, беседовал о творении, то Иоанн говорил о самом Творце, ибо Богу подобает быть присносущим, а созданию — возникать из небытия. То, чего не было, бывает потом созданным, а если Слово было искони, то Оно не создано и не сотворено, но в последние дни Оно явилось рожденным от Марии Девы — не привидением[57], но во плоти, воистину как человек, имея, однако, в себе силу божества. Вот как можно узнать, что Бог стал человеком: познать Его божество можно[58] по тому, что «искони было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1: 1); познать же Его человечество можно по тому, что «Слово стало плотью и вселилось в нас» (Ин. 1: 14); Он — Бог, поскольку «все через Него стало быть, и без Него ничто не начало быть» (Ин. 1: 3); Он же — человек, поскольку восприял от Девы плоть и находился под законом. Рождением во плоти выявляется человеческая природа, рождением же от Девы обнаруживается божественная сила. По убожеству пеленок мы познаем [в Нем обыкновенного] младенца; величие же Его Божества открывается в евангельских словах о том, как нечестивый Ирод задумал Его умертвить (см. Мф. 2: 3 — 8: 13, 16), [и о том, как] воссиявшая звезда привела волхвов поклониться всеобщему Владыке (см. Мф. 2: 2, 9-10); когда Он пришел к Иоанну креститься, Он не утаил свою божественность под покровом плоти, ибо глас Отца, сходя с небес, сказал: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, и на Нем Мое благоволение» (Мф. 3: 17; Мк. 1: 11; Лк. 3: 22). Его как человека диавол искушает соблазнами (см. Мф. 4: 1-10), Ему как Богу служил ангельский чин (см. Мф. 4: 11). Голод, жажда, усталость и сон — являют человека (см. Лк. 24: 41-43; Ин. 19: 28; Лк. 8: 23; Мк. 4: 38), насыщение же пятью хлебами пяти тысяч [человек] (см. Мф. 14: 17-21); наделение самарянки живой водой, напившись которой, она не будет жаждать вовек (см. Ин. 4: 4-28); хождение пешим во морским волнам так, что ноги не погружались [в воду] (см. Мф. 14: 25), — [все это] поистине есть божественное дело. Плач от жалости и любви к умершему другу Божию Лазарю — от человеческого естества; когда же тот уже отошел в область смерти после четырехдневного пребывания в гробу, Он, возгласив, сказал: «Лазарь! Встань!», — и мертвый тут же воскрес (см. Ин. 11: 33-44), — то это [совершено] силой божественного повеления. Когда Он был распят на столбе и пригвожден на кресте, то страдала Его плоть; когда же тот день превратился в ночь, и поколебалась земля, и завеса в храме разодралась пополам снизу доверху (см. Мф. 27: 45, 51), то это действия Божества. Будучи одной природы, Он сказал: «Я и Отец — одно» (Ин. 10: 30), — свидетельствуя нам о равенстве [с Отцом] по божеству. Слова «Отец Мой более Меня» (Ин. 14: 28) Он сказал потому, что носит плоть[59]. Восприняв равную человеческую [природу], Он принимал и страдания, и поругания от беззаконников. Когда Сын Божий, родившись от Девы, воспринял тело, то божеством и славою Он не отделился от Отца. Из-за плотского естества, через которое Он пострадал, Он сказал: «Божеству подобает принимать страдания»,[60] — что и свершилось.
Однако возвратимся к своему предмету.
Если Владыка сказал: «Сотворим человека по образу нашему и по подобию» (Быт. 1: 26), — то кому ты, жидовин, уподобляешь образ Божий? О нем Давыд говорит в 8 псалме: «Что есть человек, что Ты помнишь [о нем], и сын человеческий, что Ты посещаешь его?» (Пс. 8: 5) Ты же, [жидовин], умалил чин [человека] перед ангельским[61]; в таком случае если мы, люди, хуже ангелов, то почему бесчисленный [сонм] ангелов и архангелов Творец создал одним словом и не имел нужды в советнике? И только творя из праха одного человека, нуждается в советнике и предваряет его сотворение размышлением и советом? Давыд же говорит: «Что есть человек?», а сияние ангелов называет огненным. Человек же не от земли ли, не прах ли он и пепел, как сказал Авраам, указывая на свое ничтожество: «Я есть прах и пепел»? (Быт. 18: 27) Ангелы же разве не духи, не огонь? И тем не менее Он сотворил бестелесных ангелов, не нуждаясь в советнике. Почему же, творя телесного человека из праха земного, Он нуждается в советнике и полагает его, [человека], своим образом? Не оттого ли, что и Ему нужно было облечься в телесный образ?[62] [Итак], природа ангелов и человека различна. Всеми этими [соображениями] мы должны заградить твои уста, жидовин. Только потому, что, по слову Владыки, [человек створен] «по образу нашему и по подобию», Сын Божий принял образ раба (см.: Фил. 2: 7); ангелы же имеют по сравнению с нами иной образ. Из-за этого иудеи были осуждены и за свою дьявольскую дерзость понесли наказание: они теперь видят свой народ рассеянным по всей земле. В конце времен, когда настанет для всех страшная казнь, когда всем надо будет прийти на суд, они снова в надлежащий час примут своего богохульства заслуженную муку.
Тех, кто говорил, будто Бог обращался к ангелам, мы еще раз обличим[63]. Можешь ли ты, окаянный, признать единоподобие божественной и ангельской [природы]? Ангелы, будучи сотворенными, не соучаствовали Богу, являясь [просто] слугами; они только хвалили, славили и благодарили Бога, зная, что творец их — Господь. Ангелы знали, что их не было до творения и что они появились по повелению Господней благодати. Ангелы были очевидцами того, как творил Господь: видели небо, приведенное [от небытия] к бытию, — и удивлялись; видели море, отделенное [от суши], — и изумлялись; видели украшаемую землю — и трепетали. Пойми же, что ангелы не были соучастниками Бога[64], они были только восхвалителями творения Божия. Говорит Бог в [книге] Иова: «Когда создал Я звезды, хвалили Меня все ангелы мои»[65].
Пойми, что слово об образе и подобии человека было [обращено] к Сыну, и это слово подразумевает говорящего и слушающего, ибо три Лица [Троицы] между собой ведут беседу, сияя одной божественной [природой]. Пойми истину нашей православной веры: когда Владыка сказал «сотворим человека», Он словом сотворим указывает на три Лица. Однако, видишь, что Владыка не сказал «по образам», но, снова соединяясь в Троицу, говорит: «По образу нашему», [ибо] божественность не значит, что один образ у Отца и другой — у Сына. Словом сотворим Он указывает на три Лица, а словом по образу являет единство Троицы.
Просто удивительно, как иудеи противятся божественной истине и, будучи побежденными, не стыдятся! О таковых говорит великий Исайя: «Исчез беззаконный и погиб в гордыне, истребились грешащие в злобе»[66]. О том же и Соломон сказал: «[Есть] пути, которые кажутся прямыми, [но] конец их смотрит в бездну ада»[67]. Когда Господь губил хананеев, хеттеев, ферезеев, иевусеев[68], то разве думали они пасть пред вами? А павши, не имели ни надежды, ни сострадания, но, не оставив памяти, погибли (См.: Нав. 9: 1-2; 12: 7-24; 24: 11). Так же и вы: когда вы были с Богом, вы их истребили; ныне же, отвернувшись от Бога, сами погублены среди народов, как и сказал пророк Иезекииль: «Ибо послал меня Господь к прогневляющим Его, чьи отцы отвергали [Его] до сего самого дня, жестокосердные»[69] (Иез. 2: 3).
Откуда мы знаем, кому Он сказал «сотворим человека по образу нашему»? Разве не говорит блаженный Исайя о Единородном Сыне, Боге от Бога, Который ради нас пришел в нашем образе? Он сказал так: «Младенец родился нам и [Сын] дан нам» (Ис. 9: 6). Смотри: одно дело — родился, другое дело — дан и зовется Сыном по Божеству и Младенцем по человечеству, великого Совета ангел, дивный Советник. Ты видишь Советника: кто же этот Советник? Не Ему ли Он сказал «сотворим человека по образу нашему и по подобию»? Не Он ли Советник, бывший прежде бытия? Не о Нем ли поведал Иоанн, сын грома: не Он ли искони бывшее Слово?
Или ты, жидовин, относишь эти слова[70] к Моисею, ибо он сказал Богу: «Не погуби их, Господи, чтобы не говорили народы, что Ты не мог дать им земли, которую обещал, а потому и погубил их в пустыне!» (Чис. 14: 15-16). Но Моисей ведь был прежде, Исайя же пророчествовал после. Однако и другими словами он обличает [иудеев], ибо Исайя показывает предсказанного Советника. «Бог силен», — сказал он. Ты же видишь, что Моисей не был ни богом, ни сильным, но получал силу от Бога, а это совсем другое дело — просить силу у Бога. Если кто-то будет чудотворцем, то и он получает этот дар от Бога, ибо сказано, что Бог есть [Бог] Сил, Владыка мира, Отец будущего века.
Теперь посмотри на власть Исуса Христа, какой силой он обладал. На царском престоле Давыда он не сидел и его не требовал; в темницы [никого] не сажал; серебра и золота не собирает, и даже самомý верховному апостолу Петру повелевает продать лодку. Тот, Кто был богаче всех милостью, по своей воле обнищал. Какой же он был властелин? Но посмотри разумно, в чем выказал свою власть Творец: Он прощает и разрешает грехи (см. Мф. 9: 2)[71], как о том рассказывает евангелист. Привели к Исусу человека глухого, немого и бесноватого, и сказал ему Владыка Господь: «Немой и глухой бес! Я повелеваю тебе выйти из этого человека и не входить в него» (см. Мк. 9: 20-25). Во время бури на море Он повелевает ветру, и оно утихает (см. Мф. 8: 24-26). Не имеющий ли власть воскресил сына вдовы (см. Лк. 7: 12-15)? Не имеющий ли власть воззвал из гроба разложившегося Лазаря (см. Ин. 11: 1-44)? Когда Он висел на кресте, то не Его ли власть видя, Солнце стало кровавым, горы потряслись, скалы расселись и завеса разодралась надвое (см. Мф. 27: 51)? Но как сказал евангелист, «если бы описать все знамения, которые сотворил Исус перед своими учениками, то и самому миру не вместить написанных книг» (Ин. 21: 25). Ибо Он может творить все, что хочет, по слову пророка: «Власть Его была на плечах Его»[72].
Однако, вернемся к нашему предмету.
Итак, было сказано: «Сотворим человека по образу нашему и по подобию» (Быт. 1: 26). Рассуди и восхитись тем, как Он приобщил к своему творению [свой] образ, гармонично совокупив тогда с единым Божеством — Божеством единой природы в трех нераздельных и неслитных Лицах, непостижимым и неизъяснимым слабым [человеческим] языком[73]. Давая человеческому роду истинное понятие о том, что Он пожелал сотворить его достойным большей славы по сравнению с сотворенным ранее, Он наилучшим образом доказал это тем, что сотворил человека по образу своему, ради чего Он и держит о нем совет[74]. Точно так же властителям бывает дороже всего иного то, что они делают своими руками, чем то, что совершается одним только их повелением.
Он сказал: «Сотворим человека по образу нашему и по подобию, и пусть он владычествует над рыбами морскими и птицами небесными, и над всеми скотами, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1: 26). Посмотри, какую власть пожелал дать человеку Творец! Когда Он сотворил небо и землю, то ни о чем не беседовал, ибо не было оказано такой чести первой твари, какой удостоился человек[75]. Сотворенное вначале Он утвердил словом, как о том сказал Давыд: «Словом Господним утверждены небеса, и духом уст Его — все воинство их» (Пс. 32: 6). Здесь будет уместно и полезно высказать такое утверждение: единое Божество является в трех Лицах. Устыдитесь, иудеи, враги Божии, неправильно толкующие [Писание]. Стыдитесь и вы, безумцы, верующие в Магомета к своей погибели. Моисей ясно говорил о Троице: Бог сотворил Адама — по образу Божию сотворил его. Видишь, что Троица была изначально. Посмотри, окаянный: из-за твоего кривомыслия получается, что Моисей говорил, будто некий Бог сотворил человека по образу другого Бога. Но [на самом деле] божественную [природу] имеет и Отец, и Сын, а и также и Святой Дух[76] — [Троица] в единстве нераздельно чтимая, славимая и покланяемая. Послушай, окаянный, я тебе еще яснее скажу. Творец сказал своим апостолам: «Если Я не пойду, то Утешитель не придет к вам; если же пойду, то пошлю Его к вам, и Он, придя, обличит мир о грехе» (Ин. 16: 7-8). Этим мирским грехом [грешат те], кто не исповедует Бога в Троице. Когда Он смешал языки (см. Быт. 11: 1-9), Он не сказал: «Разделим по образам нашим на множество». Но когда Святой Дух сошел на апостолов в виде огня, Он сказал своим ученикам: «Многое Я говорил вам, и вы не могли постигнуть. Когда же сойдет на вас Дух Истины, Он наставит вас на всякую истину» (Ин. 16: 12-13).
Слышал ли ты, Христов супостат, что [Бог] беседует с Соучастником творения, Которым Он сотворил время и содержит все силой своего Слова[77], а не в тишинепроизносит слово благоговения, сказав: «Сотворим человека», тогда и теперь оставаясь в одиночестве. [Моисей] не пишет: «Да будет человек», — как прочей твари Бог повелел быть. [Бог] сказал: «Сотворим человека по образу нашему». Ты видишь: сию твердь, на ней два светила и бесчисленные звезды Он привел к бытию одним словом. Посмотри: и земному естеству со всеми горами, холмами, растительностью, со всеми парящими, бегающими, ползающими [существами] — всему этому Владыка дает бытие одним словом. И морские глубины, и речные стремнины со всем плавающим и ныряющим [Бог] одним словом привел к бытию, ни в советнике не нуждаясь, ни руками созидая, но только словом все сотворил. Когда же Господь захотел сотворить человека, то — о чудо! — Владыке требуется Советник, рожденный от чрева [Óтчего] прежде Денницы. О великая тайна и достохвальный совет! Однако, смотри, неверный: если бы Сын Божий не был Девой рожден и после на горе Фавор во время преображения Спасителя не раздался голос Отца (см. Мф. 17: 1-9), то Он не знал бы Отца, ни [Отец] — Сына[78]. Или потом, когда Спаситель крестился в Иордане от Иоанна, то — о чудо! — Иоанн осязал Сына Божия и слышал голос с небес: «Сей есть Сын Мой возлюбленный» (Мф. 3: 17; Мк. 1: 11; Лк. 3: 22), а Дух сошел на Него с небес в образе и виде голубя. Смотри же, окаянный: от вас сокрыта была тайна, нам же — открыта. Если бы ты, жидовин, верно понял пророческие слова, то поверил бы тому, что видел Иоанн, сын Захарии, а потом и Духу Святому, сошедшему на апостолов в пятидесятый день по Воскресении, и мир тут же был обличен в грехе неверия в единую и [нераздельную] святую Троицу. Послушай, что сказано в Писании: незначительные вещи Господь создал одним повелением, любимые же сотворил своими руками.
[1] Выделенный в некоторых списках Палеи в качестве самостоятельного фрагмента рассказ о Сатанииле на самом деле является частью внепалейного повествования, ядром которого является апокрифическая ангелология. Еще И. Я. Порфирьев выделил из состава Палеи «Сказание о сотворении и падении ангелов», расчлененные блоки которого были рассредоточены Составителем в «сотканной» из разных текстов «ткани» компиляции (см.: Порфирьев-1890. С. 21–31, 83-85). Это повествование восходит к текстам Епифания Кипрского, у которого концепцию ангелологии заимствовал Козьма Индикоплов. Сам же Епифаний скорее всего развивает идеи внеканонического «Малого Бытия» (см.: Порфирьев-1890. С. 22–23, 28). В древнерусской письменности падение Сатаниила выделялось как особый сюжет, причем в рукописях представлены различные его варианты. И. Я. Порфирьев приводит более краткий по сравнению с палейным рассказ, в котором основное внимание акцентировано на противоборстве Сатаниила и Михаила, на «стратиграфии» падшего ангельского чина, часть которого не была поглощена бездной и осталась в воздухе и на поверхности земли, чтобы творить пакость людям. Этот сюжет читается в составе «Сказания о семи планидах» и, несмотря на текстуальные отличия от палейного варианта, также смыкается с ангелологией, ибо падшие духи Сатаны противопоставляются росписи ангельских чинов, в иерархии которых почему-то отсутствуют престолы и начала (см.: Порфирьев-1890. С. 86–87). Особой редакцией сказания о Сатанииле И. Я. Порфирьев считает выявленный им в вопросно-ответном жанре «Беседы трех святителей» рассказ о Сатане-Гоголе. Гоголь сначала участвует вместе с Богом в творении мира на водах, а затем, нареченный Сатаной, назначается начальником 12 чинов ангельских сил. За намерение уподобиться Богу и властвовать над землей он, в соответствии со стандартным мотивом низвержения, заключается в бездну, а последовавший за ним «отступный чин» рассеивается в воздушном и земном пространстве, где, претворившись в бесов, падшие ангелы прельщают людей (см.: Порфирьев-1890. С. 87–89). В многочисленных, не поддающихся разделению на редакции, вариантах «Беседы» мотив падшего Сатаниила встречается практически постоянно, причем мотив этот присутствует в самых разнообразных вариациях. Имеют место разнообразные модификации рассказа о Сатане-Гоголе. По одному из опубликованных вариантов, Господь творит из поднятого со дна моря кремня ангелов, Сатана же, следуя примеру Бога, творит из кремниевых искр свой ангельский чин (см.: Щапов-1906. С. 29–30). Интерпретацию апокрифической легенды о падении Сатаниила, смешанную с мотивами из неканонического ветхозаветного сказания о Китоврасе и утрированным пересказом языческих мифов содержит «Повествование о волхвах», включенное предположительно в конце XI столетия в состав «Повести временных лет» (см.: Мильков1997в. С. 207–212). Апокрифические источники легенды о падении Сатаниила и подчиненного ему чина ангелов послужили источником для фольклорных вариаций на неканонический мотив, в которых исходное ядро сказания перерабатывалось в выразительные народные рассказы о брани Сатаны с Богом, о сотворении им неудобных для жизни человека мест, о трансформации падших ангелов в леших, водяных и т. д. (см.: Городцов-1909. С. 50-61; Мильков-1997в. С. 221).
Существует еще одна версия падения ангелов, восходящая к «Книге Еноха». Согласно этой версии, причиной падения ангелов послужило страстное влечение к земным женщинам, в результате чего появились исполины (см.: Апокрифы-1999. С. 50). В самом апокрифе, состоящем из двух разнородных частей, эта версия соседствует с традиционным мотивом сверженного Сатаниила (см.: Апокрифы-1999. С. 53), но многие авторы (Иосиф Флавий, Иустин, Филон Александрийский) развивали тему смешения падших ангелов с людьми, объясняя тем библейское влияние на происхождение мифа о титанах и их борьбу с Олимпом, подчинение людей влиянию демонов и источники магического знания, тайны которого открыли через женщин бывшие небожители (см.: Порфирьев-1872. С. 80–81). Видимо, представления о том, что земля стала жилищем падших духов, подпитывались и общеизвестным сюжетом о падении Сатаниила, и «Книгой Еноха». Ведь в рассказе о Енохе демонами названы сыны духа и плоти, которым, после падения обитавших в небе ангелов, предназначено было жить на земле и в облаках и сеять разрушения, войны, страдания (см.: Порфирьев-1872. С. 204–205).
[2] Эта ремарка напрямую связывает рассказ о Сатане с предшествующей ангелологией, ибо десятый чин являлся частью охарактеризованной выше иерархии ангелов.
[3] Из этого следует, что события относятся к четвертому дню творения, когда Вселенная была украшена светилами. Эта хронологическая мета важна, ибо в апокрифической литературе, в частности в «Откровении Варуха», отпадение Сатаны относилось ко времени после создания Адама. Там повествуется о том, что Сатана не поклонился Адаму как «грязи и навозу», когда собранные по трубному сигналу Михаила другие ангельские чины почтили первого человека. Удаленный от лица Бога Сатана преобразился в червя, попал в утробу змеи и, таким образом попав в рай, искусил Еву (см.: РГБ. Син. № 363. Л. 247).
[4] Вертикальная стратиграфия бесплотных сил, в которой падшие ангелы помещаются только в пределах материальной сферы, ориентирует на ценностно-негативное восприятие чина Сатаны, занимавшего вершину небесной иерархии, но променявшего близость к Богу на обладание грубым физическим миром. Апокрифический мотив заключал в себе резкое осуждение пленения плотскими соблазнами и небрежение духовными устремлениями. Возможным следствием апокрифического рассказа о рассредоточении падших ангелов в различных природных сферах стало отождествление бесов с языческими богами, которые как раз и являлись олицетворениями различных стихий мироздания. Согласно простонародным, не без оттенка двоеверия, убеждениям, в соответствии с местом падения падшие ангелы принимали облик персонажей низшей мифологии (см.: Веселовский-1890. С. 68; Веселовский-1891. С. 106; Городцов-1909. С. 56). По крайней мере генетически восходящие к апокрифическому рассказу о Сатанииле фольклорные предания о происхождении леших, водяных и пр. демонстрируют развитие мысли именно в этом логическом направлении.
[5] В других вариантах апокрифа о Сатанииле это место расцвечено ярким описанием.
[6] Утверждение противоречит высказанному выше тезису, согласно которому Сатана принял власть над землей. Налицо соединение двух концепций — «князя тьмы» и «князя века сего». Не исключено, что апокрифическое повествование о Сатанииле и падении ангелов восходит к разным источникам, противоречия между которыми не до конца изглажены.
[7] В древнерусской письменности галерея многоликих воплощений бесов предстает на страницах «Киево-Печерского патерика», яркие, впечатляющие рассказы которого дают представление о всевозможных кознях дьявола (см.: Волкова-1979. С. 229–297).
В полном изводе «Книги Еноха» есть любопытная подробность: на просьбу Ноя заключить всех падших ангелов в месте осуждения глава демонов, который назван там Мастемой, приводит доводы в пользу необходимости присутствия бесов в мире. Согласно его аргументации, часть падших духов должна быть оставлена между людьми для того, чтобы творить растления и обольщения. Согласно версии «Книги Еноха», только девять десятых демонов заключается в преисподнюю, дабы мир не был погублен полностью, а десятая часть их оставлена, чтобы они состояли пред Сатаною на земле и по попущению Божьему искушали людей. Тем самым обосновывается промыслительное предназначение духов зла в мире (см.: Порфирьев-1872. С. 240). Наш вариант апокрифического повествования сохраняет постулат о безвластии демонов, которым дается от Промыслителя способность искушать и испытывать в твердости человечество. Такая интерпретация власти бесов над людьми имеет четкую антидуалистическую направленность. Идейный акцент такого рода был актуален, ибо некоторые апокрифы («Слово о древе крестном», «Слово об Адаме», «Прение Господне с дьяволом», «Беседа трех святителей», «Сказание о создании Адама») преувеличивали могущество Сатаны, приписывая бесоначальнику власть над миром и даже соучастие в творении (см.: Тихонравов-1863. I. С. 4, 305–307; II. С. 287; Щапов-1906. С. 29–30; Апокрифы-1997. С. 202). Некоторые исследователи на этом основании сблизили неканонические сюжеты с дуалистическими ересями манихейско-богомильского толка (см.: Веселовский-1891. С. 104-110; Соколов-1897. С. 927–930; Попруженко-1893. С. 155–157; Йванов-1925. С. 49–57; Шувалов-1941. С. 179–191). В литературе уже приводились доводы об отсутствии оснований для соотнесения этих апокрифов с богомильством (см.:Радченко-1904. С. 27–38; Мильков-1997в. С. 223–230). Исследователи указывали также на то, что ряд апокрифов (например, «Хождение Богородицы по мукам») полемически заострены против дуализма (см.: Мещерский-1976. С. 185). Комментируемый апокрифический сюжет также можно связать с намеренной нейтрализацией возможных отклонений к дуализму. Не противоречащая доктринально верному пониманию роли Сатаны идейная акцентация присутствует в контексте, который чаще всего искажался в псевдобогомильских, но все же не лишенных некоторой дуалистической окраски апокрифических сюжетах. Собственно говоря, толкование роли Сатаны и подчиненных ему духов в судьбах мира нацелено не на развенчание еретических представлений о равномогущественном Богу противнике, а всего лишь предупреждает от заблуждения видеть в бесоначальнике князя мира. В данном случае следует разделять онтологический дуализм богомилов от нравственного дуализма, согласно которому на место свободы выбора ставилась прямая зависимость от доброго или злого демиурга.
[8] Характеристика ангельских функций в контексте сюжета о падении Сатаниила свидетельствует о его включенности в апокрифическую ангелологию.
[9] Этимологические основания характеристики Сатаны. В некоторых семитских языках Сатана означает ‘противник’ (см.: Дьяченко-1993. С. 574).
[10] Повтор мотива падших ангелов, возможно, указывает на то, что автор сюжета о Сатанииле пользовался разными источниками. В данном случае пребывание бесов соотносится только с воздушной стихией и ничего не говорится о земле. Существенно новой, в сравнении с аналогичным фрагментом, чертой является трактовка падших ангелов как духов тьмы, но не в смысле властителей подземелий, а как ангелов, от которых отнят свет, бывший на них до падения.
[11] Человек здесь не субъект человеколюбия, а объект, субъектом же является Бог.
[12] Утвердившееся в религиозном сознании поверье о связи конца мира с замещением на небесах мест падшего ангельского чина душами праведников имеет апокрифическую основу.
[13] Некоторые христианские комментаторы Библии считают, что когда в Писании сообщается о происхождении жизни из вод, то речь идет не только о водах земных, но также и о водах небесных (см.: ТБ. Т. 1. С. 9–10). Однако, если принять установки Григория Нисского и Иоанна Филопона, которые наделяли небесные воды особыми неземными свойствами, подобное допущение неуместно. Кроме того, авторы «Толковой Библии» усматривают в библейском рассказе о пятом дне творения отражение древних мифов, согласно которым происхождение жизни объяснялось самодействием водной стихии (см.: там же). Подобные представления, видимо, действительно имели место в раннехристианской мысли, но поскольку они восходили к мифологеме самозарождения жизни, то не получили широкого распространения, даже будучи адаптированными к креационистским установкам монотеистической доктрины. Например, в апокрифическом «Протоевангелии Иакова» генетически связанный с дохристианским мировоззрением архетип образа вод, порождающих живых существ, запечатлен в следующей формулировке: «И воды сии плодородны у Тебя, Господи…» (ПДХП. Т. 1. С. 17).
[14] Данное суждение отражает представление о степенях совершенства творений, последовательность которых отражает переход от простых форм к сложным. При этом иерархическая натурфилософская схема христианства в общей форме соответствует аристотелевской «лестнице живых существ», в которой выделены растения, обладающие способностью роста, питания и размножения, низшие животные, которые наряду с растительными свойствами имеют способность ощущать, высшие животные, у которых перечисленные свойства дополняются способностью ходить, и, наконец, отличающейся от всех живых существ разумными способностями человек. В тексте речь идет об отличии растительных свойств от животных, по принципу размножения, которое у растений исключительно связано с земной средой. Что же касается происхождения животных, далее в Палее (см.: коммент. 161) допускается происхождение некоторых живых форм (жаб, саранчи) из неживой материи (ила). В данном случае, видимо, имеет место не столько противоречие между заимствованиями в компиляцию, а скорее упреждение доктринально правильного понимания заимствованной экзегетами у античных мыслителей генетической идеи. Поэтому к буквалистскому смыслу библейской цитаты о происхождении живых душ из земли добавлено, что животные хотя и исходят из земли, непосредственно от нее не родятся. Они родятся сами от себя, согласно порядку, установленному Творцом.
[15] Сравнение китов с островами понятно в свете древних представлений об опорах земли, среди которых некоторые мифы называли китов (см.: Евсюков-1988. С. 57 и сл.). Дохристианские образы сохранены апокрифической литературой и фольклорными преданиями, объясняющими землетрясения, наводнения и конец света поведением несущих на себе землю китов (см.: Архангельский-1889. С. 140; Веселовский-1891. С. 133; Щапов-1906. I. С. 111).
[16] Далее следует сильно сокращенное изложение фрагмента из «Слова V дня» «Шестоднева» Иоанна экзарха Болгарского (Шестоднев-1996. С. 143-145).
[17] Ср. с «Шестодневом»: РГБ. МДА. № 145. Л. 164а2-8.
[18] Ср. с «Шестодневом»: РГБ. МДА. № 145. Л. 164а14-22.
[19] Антииудейский выпад, спровоцированный сравнением чуда первотворения с непорочным зачатием Девы Марии, имеется уже в «Шестодневе», которым в данном случае воспользовался Составитель Палеи, причем пространные полемически-назидательные рассуждения первоисточника сведены им к краткой формуле, сохранившей сопоставление порождающей природы с Богородицей в сверхъестественной интерпретации этого явления с типичной для памятника антииудейской тенденциозностью (см.: РГБ. МДА. № 145. Л. 163б–165б). Обличение иудейства поставлено здесь в связь с апологией девственного зачатия, ибо иудеи вменяли Богородице грех прелюбодеяния, а самого Христа считали простым человеком (см.: Олесницкий-1879. С. 3–54; Талмуд. 3. 5. С. 44; Цельс-1990. С. 274–275).
[20] Этот фрагмент через «Шестоднев» Иоанна экзарха восходит к Василию Великому, который, отталкиваясь от античной идеи самозарождения жизни и генезиса некоторых ее форм, опирается на дохристианское наследие, в подтверждение библейских постулатов (Быт. 1: 20, 24) о заложенной Богом в земле и воде способности порождения душ живых (см.: РГБ. МДА. № 145. Л. 165б–166а. Ср.: «…Повеление сие соблюлось в земле, и она не перестает служить Создателю. Одно производится через преемство существовавшего прежде, другое даже и ныне является живородящимся из самой земли. Ибо не только она производит кузнечиков в дождливое время и тысячи других пород пернатых, носящихся по воздуху, из которых большая часть, по малости своей, не имеет и имени, но из себя же дает мышей и жаб. Около Египетских Фив, когда в жару идет много дождя, вся страна наполняется вдруг полевыми мышами. Видим, что угри не иначе образуются, как из тины. Они размножаются не из яйца, и не другим каким-либо способом, но из земли получают свое происхождение» (Василий Великий-1900. С. 139). Если говорить о внецерковных источниках такого рода рассуждений, то конкретный адресат заимствования вряд ли может быть установлен. Идею самозарождения жизни обосновали многие античные философы: Фалес, Анаксимандр, Анаксагор, Эпикур и др. (см.: Карпов-1940. С. 7-48). О самозарождении и трансформации одних форм жизни в другие много рассуждал Аристотель (см.: Аристотель. О возникновении животных. М.; Л., 1950. С. 155; Его же. История животных. V. 3, 6, 61, 101, 141, 144; VI. 88, 90, 92, 97; Его же. Метеорологика. Л., 1983. С. 165). В той или иной форме древние представления о превращении неорганической материи в живую находили отражение в христианской книжности. Например, согласно «Лествице», «В древе, внутри гнилом, зарождается червь», а «во множестве нечистот рождаются много червей» (Лествица-1908. С. 95, 213). По той же логике Августин Блаженный объяснял появление растений и некоторых живых существ после потопа особой производящей способностью земли (см.:Августин-1880. 3. С. 152). Античную идею генетической трансформации различных форм жизни подытожил Киприан в комментариях к сочинениям Псевдо-Дионисия Ареопагита: «Аристотель в естествословных глаголет: в растление коней — осы бывают, а в вола — пчелы от чрева бывают» (Цит. по: Клибанов-1960. С. 327). В ряду аналогичных явлений рассматриваемый текст не представляется чем-то исключительным. В комментариях на пятый день творения Василий Великий много заимствовал у Аристотеля, когда характеризовал многообразие животного мира, включая и общую для Аристотеля и его предшественников генетическую идею, которая присутствует в сюжетах о возникновении органической жизни из неорганической природной стихии. Однако, рассматривая творение пятого дня как генезис, Василий Великий перерабатывает пантеистически-эманационную античную основу, включая мифологический архетип в контекст доктринально выверенных суждений. Во-первых, все подчиняется креационистской идее, во-вторых, трансформация различных форм жизни рассматривается не как длительный эволюционный процесс, а как явления одномоментные, как различные этапы творения, протекающие не спонтанно, а имеющие свое начало в Боге. Совершенно очевидно, что архаическая в своей основе генетическая идея переосмысливается креационистски. Собственно, описывается уже не генезис в исконном смысле, а извне заданная природе закономерность, которая по воле Творца проявляется через трансформацию строго упорядоченных в иерархической последовательности ступеней творения. В нашем случае реминисценция античности не заключает в себе чуждого христианству мировоззренческого смысла, ибо вне исторического контекста она лишена концептуальности, а пережитки архаики присутствуют лишь формально-описательно.
[21] Основанием для суждения о родственной близости рыб и птиц является указание Книги Бытия на происхождение птиц от воды («…да произведет вода пресмыкающихся, душу живу, и птицы да полетят над землею…» — Быт. 1: 20), а также единый для птиц и рыб способ передвижения, — плавание в водной и воздушной средах, где проявляется функциональная близость крыла и плавника.
[22] Алконост, иначе алкион (¢lkÚwn) — зимородок, птица, живущая близ моря; ср. у Климента Смолятича (цит. по:Никольский-1892. С. 129–130). Согласно древнегреческим мифам, в птицу превратилась бросившаяся с утеса в море Алкиона, жена фессалийского царя Кеина, когда она увидела своего мужа, погибшего в бушующем море и прибитого волнами к берегу. Она была превращена богами в морскую птицу и оживила его. Сугубо научное описание зимородка и высиживания им яиц в течении тихих зимних «зимородковых» дней дает Аристотель (см.: Аристотель. История животных. V, 8). Древнерусский читатель знакомился со сведениями об алкионе через «Физиологи», «Шестодневы» Василия Великого и Иоанна экзарха Болгарского, через древнерусские переводы Григория Богослова, благодаря «Азбуковникам» и, конечно же, через Палеи (см.: Бычков-1878. С. 68, 100; Бычков-1880. С. 200; Корнеев-1890. С. 388–389; Никольский-1892. С. 130, 149, 159; Карпов-1877. С. 279–280). Если в «Шестодневе» пассаж об алкионе поставлен в контекст рассуждений о супружеской верности, то в Палее тот же сюжет является отправным моментом для рассуждений о всемогуществе Бога, творившего чудеса с подвижниками своими на морских глубинах. Алкиона-Алконост здесь синоним попечительства Божия, хранившего Иону во чреве кита, Петра, ходившего по волнам, Мартимиана, спасенного дельфинами. Алконост стал популярным образом в лубочных изданиях. Народная гравюра представляет алконоста полуженщиной, полуптицей, которая осеняется короной. Алконост, как и Сирин, считается райской птицей, местопребывание которой связывается с р. Евфрат (см.: Дьяченко-1993. С. 11–12).
Нижеследующая часть Палеи заимствована из «Шестоднева» и соответствует жанру «Физиолога», или «Естествослова», повествующего о свойствах реальных и фантастических животных с сопровождением аллегорическими и вероучительными толкованиями. «Физиолог» известен как самостоятельное произведение и в таком качестве возник во II–III вв. н. э. (видимо, в Александрии) на основе античных и восточных источников. В различных переработках он был широко распространен в Средневековье. В «Физиологах» нашли отражение естественнонаучные представления древности и уходящие корнями в античную, египетскую и иудейскую культуры зоосимволические образы, нацеленные на задачи религиозно-нравственного наставления. Как реальные, так и легендарные сведения о том или ином животном в «Физиологах» превращаются в наглядные нравственно-назидательные аллегории. В силу синкретичности содержания памятник считается «классическим трактатом по зоологии, символике и руководством нравоучительным» (Вяземский-1878. С. 61; см. также:Александров-1893;Мочульский-1889). Комментируемый раздел не является «Физиологом» в чистом виде. Естествословный цикл Палеи можно отнести к разновидности интерполированного «Физиолога», когда типичные для этого памятника статьи растворяются и в других жанрах: Хронографах, поучениях и Шестодневах.
[23] О прообразовательном значении пребывания пророка Ионы в чреве кита сказал сам Исус Христос (см.: Мф. 12: 40).
[24] По иному чтению — Мартиниан († ок. 422 г.), его память 13/26 февраля. Преподобный Мартиниан с 18 лет поселился в пустыне близ Кесарии Каппадокийской и пробыл в подвигах и безмолвии 25 лет. Однажды некая распутная женщина по имени Зоя поспорила, что соблазнит Мартиниана. Она под видом странницы напросилась на ночлег к преподобному. Когда Мартиниан понял, зачем пришла лукавая гостья, он стал ходить босыми ногами по углям тлеющего костра. Женщина, пораженная этим зрелищем, раскаялась и впоследствии ушла в монастырь. Исцелившись от ожогов, преподобный Мартиниан удалился на скалистый безлюдный остров, где прожил под открытым небом несколько лет, питаясь пищей, которую время от времени привозил ему один корабельщик. Взамен преподобный плел для того корзины. Когда после сильного шторма на остров волны выбросили на обломках корабля девицу по имени Фотиния, Мартиниан указал ей на еду, объяснил, когда прибудет корабельщик, а сам бросился в море. Два дельфина вынесли его на сушу. С тех пор Мартиниан стал вести жизнь странника и скончался в Афинах. Фотиния подвижнически прожила на острове 6 лет. Память Зои и Фотинии празднуется в один день с преподобным Мартинианом (см.: МС. Т. 6. С. 464).
[25] Имеются в виду полипы из разряда мягкотелых (моллюсков), которые маскируются под окружающую среду и хватают рыб щупальцами (см.: Элиан-1963. С. 7). Характерно, что приспособительные свойства полипа-многоножицы в естествословном сюжете «Шестоднева» Иоанна экзарха сравниваются с нравом тех, кто притворно меняет свои мысли, хитростью примениваясь к властям, прикидываясь целомудренным с целомудренными и распутным с распутниками (см.: Шестоднев-1996. С. 148). Палея извлекает иной нравственный урок из ситуации приспособленчества и осуждает грех религиозной индифферентности. Если в первом случае осуждаются возможные ситуации беспринципного поведения, то во втором весьма серьезные проступки, имеющие своим следствием отступления в язычество или иноверие, а также лицемерное исповедание христианства (ср. с «Шестодневом»: РГБ. МДА. № 145. Л. 170б16-171а3).
[26] На примере кукушки в жанре «Физиолога» формулируется очередное, характерное для памятника обличение иудейства. Иудеи полностью отметаются от христианства, ибо, как кукушка, они отказываются от всего того, что в христианстве генетически относится к ним. Воспреемниками прообразуемой кукушатами христианской веры оказываются языческие народы. Коллизия между иудейством, христианством и язычеством решается Палеей так же, как и Иларионом в «Слове о законе и благодати». Христианская Благодать предпочитает «идольскую лесть» славян иудейскому Закону (см.: Мильков-1986. С. 10–13).
[27] Имеется в виду христианская Пятидесятница, когда на апостолов снизошел Святой Дух в виде огненных языков, после чего они получили особенную благодать проповеди на языках разных народов (Деян. 1: 13 — 2: 12). В богословской традиции этот день является днем рождения христианской Церкви.
[28] Лат. muraena, murena helena, ‘морской угорь’.
[29] Полемический выпад против магометан, дополняющий к антииудейской еще и антимусульманскую направленность.
[30] Греч. ‘фока, тюлень’.
[31] Предание о птице феникс — одно из наиболее популярных в европейской культурной традиции. О том, что феникс погребает своего отца, говорил Геродот, а за ним — Элиан, Ахилл Татий, Филострат, Овидий, Тацит и Ориген. В позднеантичной и средневековой литературе феникс приобретает черты павлина, с которыми входит в изобразительное искусство. Жизнь легендарной птицы традиционно связывается с Индией и Ливаном. Феникс, конечно же, не реальная птица, а мифологический персонаж. Древнерусскому читателю через «Физиологи», Палею и апокрифы («Книга Еноха», «Откровение Варуха», «О всей твари», «Прение Панагиота с Азимитом») могли быть известны несколько вариантов сказания о фениксе. В апокрифах это солнечная птица, от которой зависит пробуждение земных петухов. В «Прении Панагиота с Азимитом» и в «Откровении Варуха» феникс предстает гигантской птицей, охраняющей мир, смачивающей свои крылья в Океане и не дающей Солнцу опалить своим жаром весь свет. «Физиологи» и связанные с ними произведения христианской книжности дают отличающиеся в деталях и подробностях версии о сжигающей себя и возрождающейся из пепла птице феникс. Например, в болгарском «Физиологе», сложившемся в XIII столетии, но дошедшем в списках XV–XVI вв., феникс поселяется в Солнечном городе близ Индии, где живет без еды, существуя святым духом и за пятьсот лет наполняет свои крылья благовониями. Когда же священнослужитель Солнечного града ударяет в било, то птица входит в храм и превращается в пепел. Наутро иерей обретает феникса в виде малого птенца, а через два дня птица принимает зрелый вид (см.: ПЛДР. XIII век. С. 476–477; ср.:Соколов-1905). Ясно, что Палея воспроизводит совершенно иную версию легенды, следовательно, ее Составитель пользовался и другими источниками.
[32] Составитель Палеи или его источник перепутал птицу феникс и дерево финик в 91 псалме употреблено: «Праведник цветет, как пальма, возвышается подобно кедру на Ливане».
[33] То есть для мирских соблазнов и грехов.
[34] Объединение антииудейской и антимагометанской тенденциозности произведения (ср.: коммент. 170, 175, 413). Повторение одних и тех же лейтмотивов, проходящих через памятник, дает основание полагать, что полемическая заостренность указывает на актуальные для времени составления памятника проблемы, отзывчивость на которое вполне могла быть спровоцирована соответствующей идейно-религиозной ситуацией в обществе.
[35] В этом образном и остроумном отрывке присутствует, наряду с резко обличительным, и гносеологический смысл. Подчеркивается предельная плотская слепота, которой недоступны духовные истины. Слепота плененных плотскими страстями иудеев и магометан утрированно подчеркивается неким состоянием запредельности чувственного.
[36] Со слов Иоанн Златоуст сказал... до слов Тех же... следует текст из «Шестоднева» Иоанна экзарха Болгарского, являющийс переводом фрагмента «Шестоднева» Севериана Габальского (см. в «Шестодневе»: РГБ. МДА. № 145. Л. 187б19-188а6).
[37] Речь идет об описанных в Книге Чисел событиях, когда иудеи за ропот против Бога и Моисея были уязвляемы и умерщвляемы змеями (Чис. 21: 5–9).
[38] Герасим, иже на Иордане (475 г.), память которого празднуется 4/17 марта. По восточному преданию, Герасим обратился в христианство и раздал свое богатство бедным. Однако он увидел, что бедняки по-прежнему многочисленны, а наследники и те, кто не успел получить его милостыню, стали укорять его за «нерасчетливость». Опечаленный Герасим ушел в пустыню. Здесь он подобрал и вылечил умиравшего от жажды ослика, а потом исцелил поранившегося льва. Старец, ослик и лев стали жить вместе (ср.: Ис. 11: 6). Лев, когда Герасим отдыхал, стерег осла. Так продолжалось длительное время. Но вот однажды, проснувшись наутро, старец увидел, что ослика нет, а лев безмятежно спит. На льва пали подозрения, что ночью он полакомился длинноухим товарищем. Без осла святому пришлось на плечах нести меха к роднику. Однако лев виновато встал у воды на то самое место, где обычно старец укреплял ношу на спине осла. Лев стал возить воду, а заодно и самого Герасима. Но вскоре случилось, что лев исчез. Спустя некоторое время Герасим увидел быстро мчавшийся караван верблюдов, впереди которого бежал его ослик, а позади в роли грозного погонщика выступал лев. Оказалось, что осел был похищен проходившими мимо караванщиками. Лев по ветру почуял, где идет ослик, и пригнал весь караван к старцу. Вслед за караваном прибежали купцы, которым Герасим вернул всех верблюдов и подарил ослика, отказавшись от какого-либо вознаграждения. Эту красивую легенду пересказал Н. С. Лесков («Лев старца Герасима»).
[39] Рассуждение о душе животных заимствовано у Иоанна экзарха Болгарского; ср.: «как говорит Писание, “всякому животному душа его есть кровь”, кровь же, сгустившись, становится плотью, плоть сгустившись превращается в землю... “Да изведет земля душу живу”. Рассмотри соединение (сочетание) души с кровью и крови с плотью и плотского с землей и, покончив с этим, возвращайся обратно от земли к плоти, от плоти к крови, от крови к душе, и ты откроешь, что душа скота есть земля» (Шестоднев-1996. С. 154). Христианское понятие о пребывании души животных в крови восходит к библейским текстам (Быт. 9: 4; Лев. 3: 17; 7: 26; 17: 14). Отсюда же исходит запрет на употребление крови в пищу. Согласно книге Левит, «душа тела в крови» (Лев. 17: 11). Здесь же помещена следующая рекомендация: «Если кто … на ловле поймает зверя или птицу, которую можно есть, то он должен дать вытечь крови ее и покрыть ее землею. Ибо душа всякого тела есть кровь его…» (Лев. 17: 13–14; ср. с «Шестодневом»: РГБ. МДА. № 145. Л. 180а8-15).
[40] Ср. с «Шестодневом»: РГБ. МДА. № 145. Л. 193а7-20.
[41] Здесь в «Палее» излагается богословская теория, получившая название Совет Божий о человеке (Великий, или Предвечный Совет), согласно которой в божественном замысле о сотворении мира и человека участвуют все Лица Святой Троицы. Со времен апологетов для христианской экзегезы стало традиционным толкование Великого Совета как промыслительного явления миру тайны троичности Божества. «Великим Советником» в соответствии с терминологией пророка Исайи (Ис. 9: 6) толкователи называют Сына Божия (Слово-Логос, Премудрость), которому «Отец вся показует» (Ин. 5: 20). Ср.: «Ни кому другому сказал Он: “Сотворим”, как Своему Слову и Своей Премудрости» (Феофил-1988. С. 483); «Кто же это, кому говорит Бог: сотворим человека? Это — чуден советник, Властелин, Бог крепкий, Князь мира, Отец будущего века (Сам Единородный Сын Божий). Ему-то Он говорит: сотворим человека по образу и по подобию нашему. Не сказал: “по моему и твоему”, или “по моему и вашему”, но: по образу нашему…» (Иоанн Златоуст-1898. С. 737). Вместе с тем Ефрем Сирин, Ириней, Григорий Нисский, Кирилл Александрийский и некоторые другие богословы считали, что участниками Великого Совета были все три Лица Троицы: Бог-Отец, Сын Божий и Дух Святой (см.: ТБ. Т. 1. С. 11). В обобщенной емкой формулировке тринитарный смысл Великого Совета выразил Иоанн экзарх Болгарский: «…когда хотел создать человека, тогда сказал так: “Сотворим человека”, раскрывая единство Божества в трех Лицах» (РГБ. МДА. № 145. Л. 209а. Перевод Г. С. Баранковой). Ср. у Севериана Габальского: «…кто советник и чей общий совет? Но из книг “Священного Писания” мы узнали, советником давнего совета был Сын, но умолчал о славе Св. Духа. И чтобы от нас, здравых, болящие не начали его умалять, необходимо знать, что одна слава, один совет, одна мысль, одно дело Отца и Сына и Св. Духа» (Там же. Л. 256 б). Аналогичную точку зрения высказывал Ириней, называя Сына и Духа Святого «руками Бога» — ce‹raj toà qeà (V. 3,1; V. 5,1; V. 28, 1). Составитель Палеи исповедует тринитарное понимание Великого Совета, формулируя трактовку, аналогичную Иоанну экзарху и его знаменитым предшественникам. Одним из оснований этой трактовки является множественная форма глагола сотворим в цитате: Быт. 1: 26. Святитель Филарет (Дроздов) рассматривал четыре возможных объяснения причины, по которой употреблено множественное число: а) этот образ выражения либо заимствован из уст «сильных земли» (3 Цар. 12: 9, 1; Езд. 4: 17); б) либо происходит из свойств языка (Иов. 18: 2, 3; Дан. 4: 14; в) или вводит сотворенных прежде ангелов в участие Совета Божия (3 Цар. 22: 20; Иов. 2: 1; Дан. 4: 14); г) относится к трем Лицам Святой Троицы. Собеседование с ангелами митрополит Филарет исключал с такими же аргументами, которые привлекает Составитель Палеи: «Собеседование Бога с ангелами не можно воображать там, где собеседующим приписывается единый образ и образ Божий; и где дело идет не о служении каком-либо, а о содействии Богу. Итак, советника или советников Божества должно искать внутри самого Божества: и мы находим их, когда видим в св. Писании, что Бог Творец имеет Слово или Премудрость и Духа» (Филарет-1867. С. 20). В Палее теория Предвечного совета пополнилась неканоническими вариациями.
[42] Тринитарную трактовку Великого Совета можно рассматривать как исходное основание для опровержения монотеизма и ветхозаветного понимания бытийных разделов Библии. В данном сюжете заключены базовые для всего памятника идейно-мировоззренческие установки, которыми задавался антииудейский полемический настрой и выявление прообразного смысла ветхозаветных событий по отношению к новозаветным. Именно эти смысловые линии, образующие основной концептуальный стержень Палеи, замыкаются на ключевые для них доказательства тайны троичности, которая была явлена уже через Моисея, но не понята приверженцами Закона, что и являлось прямым основанием к обличению единобожия в данном конкретном случае и иудейства вообще.
[43] Здесь в Палее воспроизводится одно из базовых для христианского богословия воззрений, согласно которому Слово или Логос (lÒgoj) отождествляется с Сыном Божиим. В тексте обосновывается ипостасность Божеских Лиц и их единосущие. Отношения Отца и Сына уподобляются бесстрастному рождению Слова от предвечного Ума, которые существуют совечно и нераздельно. Поскольку Слово-Логос является одним из основных новозаветных доктринальных понятий, за ним стоит солидная традиция (ср.: «… поелику рождение Сына есть рождение безстрастное, поэтому евангелист именует Его Словом, … Как ум, рождающий слово, рождает без болезни, не разделяется, не истощается и не подвергается чему-нибудь бываемому в телах: так и Божественное рождение безстрастно,…» (Иоанн Златоуст); «Как нельзя сказать, что ум иногда бывает без слова, так и Отец и Бог не был без Сына» (Феофилакт); «Сын называется Словом, потому что Он так относится к Отцу, как Слово к Уму, не только по бесстрастному рождению, но и по соединению с Отцом, и потому, что являет Его» (Цит. по: Дьяченко-1993. С. 616-617). В богословской концепции Слова-Логоса заключен также философско-мировоззренческий смысл, сокрытый в глубоком подтексте религиозного опыта. В содержательной наполненности понятия Логос не без основания усматривают «встречу» религиозных и философских элементов (см.: ХЭС. Т. II. С. 47). С точки зрения веры в данном случае прежде всего формулируется догмат Боговоплощения и креационистская установка доктрины. Но через воплощение Бога в человеке являет себя творческое первоначало, а вместе с тем план и конечная цель бытия. В параллелизме богословских и философских значений этому соответствует имеющая теоретическое и мировоззренческое значение гипотеза о существовании некоего идеального основания мира, раскрывающегося в энергийном действии космической потенции, заключающей в себе всю совокупность мыслимого и познаваемого бытия (см.:Трубецкой-1900).
[44] См.: Иоанн Дамаскин-1992. С. 83.
[45] Словом решительный являющееся, по-видимому, переводом греч. ‘находящийся под рукой’, ‘готовый на все, решительный, смелый’.
[46] Соответствует Никео-Цареградскому символу веры, утвержденному на I (352 г.) и II (381 г.) Вселенских соборах. Однако в трактовках постулата об исхождении Святого Духа от Отца представителями различных школ Восточной церкви отмечаются некоторые оттенки. Александрийцы понимали соотношение Духа Святого и Сына Божия теснее, причем Дух Святой как бы поставлялся в причинную связь с Сыном Божиим; напротив, отцы и учителя, принадлежавшие к антиохийской богословской школе, более выражали мысль о различии и самостоятельности Духа Святого и Сына, чем указывали на их связь, и тем самым становились далеко от всякой возможной мысли о причинной связи между Сыном Божиим и Духом Святым: «…первые с особенным вниманием останавливались на моменте единосущия Сына Божия и Духа Святого, вторые на моменте ипостасной разности лиц Св. Троицы» (Лебедев-1875. С. 25–26). В нашем случае излагается смыкающаяся с александрийской точка зрения, менее бескомпромиссная, нежели антиохийская, в отношении filioque, введенном в 589 г. Толедским собором и принятом на Западе. Ср.: «…когда именуется Отец, присущи Ему и Слово Его и в Сыне Дух. И если именуется Сын, то в Сыне есть Отец, и Дух не вне Сына» (Афанасий Александрийский-1853. С. 3).
[47] Новозаветное учение о триипостасном Боге являлось отрицанием ветхозаветного монотеизма и в то же время было антиподом языческого политеизма.
[48] А не к Сыну и Св. Духу. Распространенный в христианской экзегезе антииудейский мотив, встречающийся в контексте толкований Великого Совета. Ср.: «Слушай, иудей… Кому же, скажи, Бог говорит: сотворим Человека? … так и вы говорите: Бог сказал это ангелу и архангелу. Какому ангелу? Какому Архангелу? Не дело ангелов творить, и не дело архангелов — совершать это» (Иоанн Златоуст-1898. С. 736); «…так и враждующий против истины род — иудеи, будучи стеснены, говорят: много лиц, к которым было Божие слово. Ибо Ангелам, предстоящим Ему, говорит: сотворим человека. Иудейский вымысел, иудейскому только легкомыслию свойственное баснотворство! Чтобы не принять одного, вводят тысячи, и отвергая Сына, достоинство советодательства приписывают служителям; подобных нам рабов делают властелинами нашего сотворения» (Василий Великий-1900. С. 150).
Имеются ветхозаветные указания на совет Бога с ангелами (3 Цар. 22: 19-21; см. также: Глаголев-1900. С. 197). Основанием для полемических обличений иудеев могли быть взгляды, зафиксированные в талмудической книге «Берешит рабба», где говорится о том, как ангелы на небесном совете разошлись во мнении: создавать человека, или нет (см.: МНМ. Т. I. С. 41). Характерный для иудейской среды взгляд на предшествующий созданию человека Совет Бога с ангелами воспроизводит И. Я. Порфирьев: «Когда Бог восхотел сотворить человека, созвал сонмы высших ангелов и сказал им: я хочу сотворить человека… Ангелы заметили: человек в чести сый не разуме, приложися скотом немысленным уподобляясь им (Пс. 48: 21). Бог простер свой перст над ними и сжег их. Потом Он опять созвал сонмы других ангелов и сказал: хочу сотворить человека; ангелы сказали: что есть человек, ясно помним и его (Пс. 8: 5). Человек, сказал Бог, будет создан по образу нашему и будет мудрее вас… Когда созданный человек пал, ангелы Аза и Азазель пришли к Богу и сказали: имеем нечто сказать Тебе; человек, которого Ты сотворил, пал. Тогда Бог низверг их с неба» (Цит. по: Порфирьев-1872. Авторский перевод с изд.: Bartoloccii. Bibliotheca magna Rablinica. T. 1. Romae, 1675. P. 352). Иудейское предание о Совете Бога с ангелами нашло отражение в Коране: «Когда Господь твой сказал ангелам: я поставлю на земле наместника, они сказали: поставишь ли ты на земле существо, которое произведет беспорядки и прольет кровь…» (Коран. 2: 28).
[49] Библейский рассказ о сотворении человека по образу Божию экзегеты рассматривали как символ будущего воплощения Христа, как знак грядущего промыслительного рождения от потомков Адама Великого Потомка. С точки зрения параллелизма ветхозаветных и новозаветных событий Адам носил в себе образ Божий, как Христос славу Отца. Если первый человек произошел от земли и неба, то Христос, этот «новый Адам», привнес небесное в земное; если в первом человечество было обречено на смерть, то второй привнес в мир спасение (см.: Корсунский-1885. С. 47–49).
[51] Полемический выпад нацелен на развенчание логики, присущей иудейской трактовке библейского постулата. Если для христиан одним из значений Божьего образа в человеке является воплощенный Сын Бога Отца, то приверженцы Яхве, отрицавшие Боговоплощение, образ Божий исключительно воспринимали в буквалистском смысле ветхозаветных описаний: либо как огонь, либо как ангел (Исх. 3: 5–6, 20; Исх. 23: 20–25; Втор. 4: 24). У иудеев существовало понятие ангела Иеговы, в котором проявляется сам Иегова (Быт. 8: 25; Исх. 23: 20; Исх. 33: 14; Чис. 20: 16. См. об этом: Глаголев-1900. С. 15, 41–50, 53, 81–99, 117–185). Соответственно образ Божий в иудейском понимании — это ангел, а возможность тождества человека с ангелом далее развенчивается рассуждениями о несовместимости природы человека с огненной ангельской природой.
[52] В обработке автора Палеи богословский аргумент против отнесения слов «сотворим человека» к ангельским чинам приобретает своеобразную акцентацию. Изложенное выше объяснение Филарета (Дроздова) восходит к апологетичеким высказываниям Иоанна Златоуста (ср.: «Кто же это, кому говорит Бог: “Сотворим человека?” Это... Сам Единородный Сын Божий. Ему-то Он говорит: “Сотворим человека по образу и по подобию Нашему”. Не сказал: “по моему и твоему”, или по “моему и вашему”, но: “по образу нашему”, указывая на один образ и подобие. А у Бога и ангелов не один образ и не одно подобие. Как действительно может быть один образ и одно подобие у Владыки и служителей?» (Иоанн Златоуст-1898. Т. 4. Кн. 2. С. 737). Эти апологеты опровергают первую посылку иудеев, доказывая, что Бог не мог обратиться к ангелам, как к равным по образу. В устах Составителя Палеи в этой же задаче произведено своего рода «второе действие» с более сложным силлогизмом. Он отталкивается «от противного» и риторически как бы допускает Совет Бога с ангелами, следовательно, также и сотворение человека по общему образу и подобию Божию и ангельскому. Последующее опровержение автор строит на рассмотрении библейских эпизодов, доказывающих различие природы и образа человека и ангелов.
[53] В ветхозаветном понимании Премудрость отождествлялась с ангелом Иеговы, или Божьим словом, которому усвоялось то, что совершаемо было ангелом (Иов. 28; Притч. 8: 22-36; Пс. 32: 6; 118: 89; 147: 4-7. См. об этом: Глаголев-1900. С. 163). В контексте антииудейской полемики выстраиваются синонимичные инварианты Божественного советника: ангел — Премудрость. Таким образом, получает свое развитие критика иудейской ангелологии.
[54] Здесь отразилось характерное для христианства двойственное понимание Премудрости: с одной стороны, как Логоса-Спаса, Исуса Христа, а с другой, как Богородицы (см.: Громов-1988. С. 116; Громов-1997. С. 67). Трактовка Премудрости в Палее отражает восходящее к античности понимание Софии, которая, с одной стороны, представлена «как пластичное, женственное, поэтическое воплощение высшей мудрости, как немеркнущая, возвышающая человека красота вечной истины», а с другой, она «гармонично дополняет активное, мужское, абстрагирующее представление о знании, как Логосе» (Громов-1988.С. 115). Вместе с тем нельзя не отметить, что в иконографии с рубежа XIV–XV вв. получил распространение сюжет «Премудрость созда себе храм», в котором София Премудрость представлена в образе ангела Великого Совета, который как элемент иудейских антитринитарных воззрений отвергается Палеей (см.: коммент. 189, 193, 194).
[55] «Божество от человечества» отделяли иудеи, ибо считали Христа простым человеком. Под еретиками, которые отделяли «человечество от божества», должно подразумевать монофизитов, признававших только одну, человеческую природу в Христе. Это учение, распространившееся в V в. по восточным областям Византии, было осуждено Халкидонским собором 451 г. Впрочем, отделение «божества от человечества» можно вменить также несторианам, которые считали Богородицу «человекородицей». Несторий считал, что Христос был человеком, который стал мессией благодаря пребыванию в нем Божества в неком относительном соединении. Ересь осуждена Эфесским собором 431 г.
[56] Сын громов — brontÁj Ð ØiÒj — громогласный проповедник (Дьяченко-1993. С. 696). «Сынами грома» назвал апостолов Иоанна Богослова и Иакова Христос (Мк. 3: 17), «предсказывая вместе с этим, что проповедь обоих братьев будет неотразимо, как гром, действовать на души слушателей» (ТБ. Т. 9. С. 287). Высказывалось также мнение, что «сынами грома» братья названы за присущую им стремительность и гневную вспыльчивость (см.: коммент. 17).
[57] Данная оговорка направлена против еретического утверждения о призрачности воплощения Исуса Христа. Уже в I веке в Малой Азии появилась ересь докетов, которые считали человеческое тело произведением злого начала. Они утверждали, что Исус Христос являлся одним из эонов и принял на Себя не истинное человеческое тело, а только один эфирный призрак. Соответственно, будучи пригвожденным ко кресту, Бог не терпел никаких страданий и крестная смерть была кажущейся. Предполагают, что докеты существовали уже во время жизни апостола Иоанна Богослова. Во всяком случае св. Игнатий Богоносец опровергает докетизм во 2-й главе своего «Послания к Смирнянам». В нашем памятнике адресатом критики по данному вопросу скорее всего являются последователи еретиков-дуалистов богомильского толка, которые в том или инои виде оказывали влияние на религиозную ситуацию в православном культурном мире. Видимо, не случайно к данному мотиву Составитель обращается неоднократно (см. коммент. 198, 659, 721, 879, 995).
[58] Гносеологическая формулировка, обосновывающая возможность познания только человеческой природы воплотившегося Христа. Божественная же его природа, согласно дуальной онтологии христианской доктрины — это сокровенная тайна.
[59] Поправка к возможному истолкованию субординации Лиц Троицы в духе подобосущности. Подобного рода трактовка воспроизводится в «Повести временных лет» и расценивается как полуарианский символ веры (см.: ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 97–98; Заболотский-1901. С. 28–29; Кузьмин-1987. С. 36–37).
[60] Весьма свободная цитата, буквального соответствия которой нет в Евангелии. В предсказаниях Исуса Христа о Его страданиях и смерти повсюду говорится о Сыне Человеческом, а не о Божестве (Мф. 20: 18-19; 26: 2; Мк. 10: 33-34; Лк. 18: 31-33).
[61] Логическим основанием утверждения является новозаветное представление о том, что каждое последующее творение Бога имеет более высокий иерархический статус в мироздании, а человек рассматривается венцом творения. Выпад в адрес жидовина, видимо, основывается на том, что, согласно иудейским представлениям, ангелы — это не только орудия действия Бога, но в ангелах проявляется действие самого Бога, в связи с чем ангелы воспринимались как божественные существа по отношению к человеку, при том что иудейскими толкователями они ставились несравненно ниже своего божественного первообраза (см.: Глаголев-1900. С. 4, 79, 185, 281). Кроме того, в Ветхом Завете ангелы представляются существами, превосходящими человека ведением и мудростью (2 Цар. 14: 17; 19: 28).
[62] В прямом смысле Божий образ в человеке — это воплощенный Сын Божий.
[64] То есть соучастниками Совета, а не творения.
[65] В РСБ: «При общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости» (Иов. 38: 7).
[66] По-видимому, это контаминация различных мест из книги пророка Исайи.
[67] Ср.: «Есть пути, которые кажутся человеку прямыми, но конец их — путь к смерти» (Притч. 14: 12); «Путь грешников вымощен камнями, но на конце его — пропасть ада» (Сир. 21: 11).
[68] Хананеи — потомки сына Хамова, жившие в земле обетованной прежде иудеев и вытесненные оттуда израильтянами. За языческие беззакония осуждены Богом на истребление (Нав. 9: 19-20). Хеттеи — народ хананейский, частично истребленный Исусом Навином (Нав. 1: 4; Суд. 1: 26; 3: 5). Ферезеи — дословно жители деревень, одно из названий хананейского народа, которые безуспешно сопротивлялись вторжению Исуса Навина (Нав. 9: 1; 11: 3) и были подчинены Соломоном (3 Цар. 9: 20). Иевусеи — потомки Иевуса и жители одноименного города, одна из ветвей ханаанского племени, побежденная Давыдом (II Пар. 8: 7-8). Поражение хананейских народов в Палестине объясняется в Библии гневом Бога, покровительствовавшего израильтянам. Однако первонасельники палестинских земель не были истреблены полностью, а покоренные остатки их превращены в данников (см.: БЭ. С. 740–741).
[69] Ср.: «И Он сказал мне: сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израилевым, к людям непокорным, которые возмутились против Меня; они и отцы их изменники предо Мною до сего самого дня» (Иез. 2: 3).
[70] То есть слова пророка Исайи «Младенец родился нам и [Сын] дан нам» (Ис. 9: 6), о которых шла речь в предыдущем абзаце.
[71] Ср.: Мф. 9: 6; Мк. 2: 5-10; Лк. 5: 20-24; Лк. 7: 47.
[72] Ср.: «Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью» (Ис. 40: 10).
[73] Онтологические основания, полагающие предел познавательным возможностям человека в отношении инобытийной и иноприродной сферы Божественного.
[74] См. коммент. 189, 195.
[76] По-видимому, здесь имеет место доказательство от противного: если Бог не Троица, то, по смыслу слов Моисея, нужно будет признать наличие двух Богов, что в системе монотеизма является противоречием в терминах; следовательно, Бог — Троица.
[77] Логос как промысел — идея творения и одновременно могущественная сила, претворяющая замысел Творца (см.: коммент. 182).
[78] С богословской точки зрения это утверждение выглядит неожиданно и вступает в прямое противоречие со словами Самого Христа: «Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11: 27), произнесенными задолго до Преображения. По сути, данное суждение Составителя Палеи таит в себе элементы адопционизма, еретического учения об «усыновлении» Исуса Христа Богом-Отцом. В толковании Составителя следующий далее рассказ о крещении Спасителя и приведенная цитата Мф. 3: 17 также подспудно обретают отзвук «усыновления».
Наверх
|
