Последнее, третье произведение, отобранное нами для публи­кации, это переработанное и дополненное Евфимием эсхатологи­ческое сочинение поморского автора Ивана Алексеева «Титин», дошедшее до нас в автографе (ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 15464, л. 497-646 об.). Сочинение Евфимия написано в конце 80-х — начале 90-х гг. XVIII в. (не позднее июля 1791 г.), помимо автографа до нас дошли еще пять его списков. В нем в концен­трированном виде изложены эсхатологические представления страннического идеолога, отражены его социальные и политиче­ские идеи. Само сочинение Ивана Алексеева — первооснова тру­да Евфимия — было написано около 1752 г. Оно состоит из пре­дисловия и тринадцати глав. «Титин» построен в форме беседы между старообрядцем-поповцем («вопрошающим») и беспопов­цем («отвещающим»), участники диалога излагают различные точки зрения по многочисленным эсхатологическим проблемам.

Работая над текстом Ивана Алексеева, Евфимий оставил без изменения название сочинения, форму диалога между поповцем, задающим вопросы, и отвечающим на них беспоповцем, в основ­ном сохранил прежнюю композицию и названия глав, впрочем, ненамного сократив их количество и поменяв некоторые местами. Сам же текст сочинения подвергся серьезной переработке и был дополнен многочисленными рассуждениями редактора, во мно­гом меняющими смысл изначальной авторской позиции Ивана Алексеева. Дополнения Евфимия встречаются по всему тексту сочинения, но их основная часть сосредоточена в двух последних, по версии Евфимия, главах: «О чюдотворениих Антихристовых» и «О злополучении времен Антихристовых». Именно эти две гла­вы мы публикуем.

А. И. Мальцев

Предъсловие к читателю
Господь Бог и Спас наш Исус Христос, предведущая Премудрость Божия [...]

О чюдотворениих Антихристовых

Наверх

Вопрошая же паки рече: И аще вся, яже телесным подлежат чювъством, глаголеши о Антихристе не быти, то како о нем пи­санное събудется; яже глаголется, яко вознесшися во своем царьствии соберет бесы во образе человек и знамения умножит, воз­зовет гласом крепким, яко колебатися месту, и речет: «Разумейте, людие, колена и языцы, мою великую власть и силу! Кто бог велии разве мене». И покажет себе въземълима на небо, и паки снидет, представит горы пред очима зрящих, шествует по морю не­мокрыми стопами, сведет огнь с небес, сотворит день — тму, а нощь — день, солнце обратит, амо же хощет, и луну такожде. И просто вся стихии послушны себе покажет. Прострет руку свою, и соберет множество гад и птиц, и прочая многа сотворит, елика учюдити народы. Пошлет в кииждо град и во вся страны с бесы и чювъствеными человеки проповедати о себе, яко царь велии явися — да приидут на поклонение к нему. И вси, тесноты ради пищныя, приидут и поклонятся ему. И даст им знамение на десней руце и на челе. Та же пошлет в горы, и в вертепы, и в пропас­ти земныя бесовския полки, воеже взыскати и изъобрести съкрывшияся от очию его и тех привести на поклонение. И нехо­тящих послушати его томленьми и козньми изнурит.

А наипаче пишется, яко жидовскии род его возлюбит и воз­люблен ими будет. И тем Антихрист ветхии храм в Иеросалиме обновит и созиждет, и мертвеца им воскресит, и прочая. Но аще како-либо царьствует Антихрист в Риме, почто сих реченных не слышится во странах западных, но вся в молчании тако пребыва­ют, яко же и прежде. Тем же, или совершенно Антихрист не прииде, или некако писание не збылося?

Отвещавая же на се рех: Не изнеможет убо пред Богом всяк глагол. Бог бо есть истинна. И вси прави путие Его. И предведыи вся о человечестем роде, и в божественом Своем предведении вся измерена имать. И что пророки своими сказа и предрек, сице и бысть. Но мы в показанных от Бога и святых Его пророк непостижны и, аки некия в глубоком кладезе ужем кратким черплющеи, не достаем оныя живыя воды, проистекающыя от источ­ника Духа Святаго, не разумеваем естества глаголанным — глу­бина бо есть немала пророческих писании. Ибо безътрудне и зиятелне приступали к ним, тощь отидет: яко да прославится премудрость Божия в высоте положения своего. О чем бо и пре­жде рех ти и доволныя приклады и свидетельствы от Писания явих о том, яко же идолом оным, имущим златую главу, апока­липсическими образы и символы четырьми зверьми оными, пока­занными Даниилу, и святаго Кирила знамении, по нему же дано нам от Господа познати наставание Антихриста. А наипаче твор­ца Книги о вере известным доказательством, и временем пременении, и временем собственных лет предложением. От коих мощно разумети, яко зъбышася о Антихристе пророчествия и уже конец прияша. Ты же и доселе паки нечювъствен пребывавши.

Коего ради твоего нечювъствия и неразсмотрителнаго окаме­нения велико мне привносиши удивление; еда и вериши ли ты святых писанием, хвалишися убо святыми древними книгами и тезоименита в тех исследовании себе сказуеши, лежащаго же во глубине онех сокровища не приемлеши. Зри, да не поносит и тебе Христос, о несмысленная и косная сердцем, воеже веровати гла­голанным от Господа во пророцех! Сице бо и жидове иногда в писаниих пререкующе, ослепоша очесы, зряще Господа Славы и не познаша Его, но и доселе еще ожидают Его. Тако и вы, толикая слышаще таин Божиих откровения, толикая от Духа Святаго предречения о Антихристе, блюдитеся — да не во исходе своем его узрите. Одебелисте бо сердцы своими, яко не мощи падшему семеню словес Божиих в нем ожити духом.

Весте бо, яко не вся, являемая нам от Бога, тако подобает и знати. «Отверзу бо, — рече, — в притчах уста Моя», сего ради и не всем удобоятна. Вам бо дано есть разумети тайны Царствия Божия, прочим же в притчах — да слышаще не слышат и видяще не разумеют. Приял бо еси в слухи откровения таин о Антихристе и, разумев подобающая, ныне паки отвергл еси тая въспять.

Глаголеши, яко чюдес Антихристовых не видиши и не слышиши, яко же подобает ему горе носитися, горы преставляти, по морю ходити, от гласа его земли трястися, солнце и луну объращати, и приводити коегождо всех на поклонение, и прочая многа, яже о нем в писании сказуется. И сице, коль неблагодарен еси пред Богом являешися, имея сердце свое самомнению покорено, идеже бы подобаше ти за предявленная всех Благодетеля Бога благодарити и человеколюбную благость Его прославляти. Тако и предписанная зде довлело бы, вся благою совестию послушав, приимати, а не яко любопытъством многая труды нам задаяти. Убо могло бы тя и оное ко уведению сих удовольствовати. Зриши ли глаголемых силу, яко не убо есть вещь — просте строкам и чернилу внимати, но яже вънутрь тех сокровеная духовным ра­зумом по внутренему человеку потреба есть глаголемая приима­ти, сиречь внутренима очима и ушию внимая, созерцати, а не та, яже зрима суть.

Ты же, сия оставль, паки непщуеши вещь человеческими зра­ки обьемлемую быти или яко руками осяжаемую. А не у слышал еси во Откровении Богослову глаголемаго [на поле: Апок. глава 54]: «Зде, — рече, — ум, иже имать мудрость». А в толку глаголет: «Духовъным суще сказаемом — духовно потреба и разумевати глаголемая». Понеже бо внегда уставися сей Новоблагодатныи духовныи Закон Хри­стов Божиим Словом, тогда вся, яже в нем писанная, духовна есть потреба и умъствовати, и созерцати, а не яже начертаемая гадательствовати. Зане аще кто просто по писму имать глаголы приимати, таковии, рече святыи Афанасии Великии, удобь в ере­си погибельныя поползаются и в неподобныя хуления въпадают. Зри о сем во Ответах ко Антиоху и во Апостоле толковом, Ко­ринф[ом], на зачало 173. Тем в них же что глаголет — тропологическаго, или иносказательнаго, разума преполно. Обаче пожди мало на празе дверей внешних, потом и во внутреняя внити возможеши.

Первее бо довлеет ти о лицы зърака его познати, тако и о глаголех уст его должно есть вняти, ими же он дерзнет на Бога и святых Его хулная вещати, тогда и чюдес его действие свободне уразумевши.

Приидем паки к согляданию лица его, о нем же Сам Господь сказав тогда, рекл есть: «Ныне князь мира сего изгнан будет вон». О сем свидетельствует Богослов Иоанн в Благовестии сво­ем, зачало 42. То убо ли по тебе человека видима сице нарече Господь князя мира сего быти, его же в бездну от человек тогда прогна, и заключи, и възапечатле над ним — но самого Сатану диявола — да же не льстит паки к тому народы, яко же прежде креста и смерти Христовы. Того же диявола и оживление на кончину века сего сказуется быти, о нем же яве Аггелом Богосло­ву откровено бысть: «Зверь, его же видиши, — рече, — бе, и несть, и имать приити от бездны, и в пагубу идет». Тол[кование]: «Зверь есть диявол, присно ища кого поглотити, се убиен бысть крестом Христовым, и паки на кончину оживет, льстяи знамении и чюдесы Антихристом. Сего ради бе и можаша прежде креста, несть же по Страсти Христове испад из власти своея, юже имяше на языцех идольскими служении. Приидет же на кончину, исходяи от бездны, сиречь греховныя глубины жития сего, оттуду бо Антихрист приидет, Сотону ведыи на пагубу человеческу, идыи на муку вечную».

Паки из Апокалипсиса печатнаго о том же сказание: «Зверь, его же видел еси, бе и несть. Сии зверь Сатана есть, иже убиен бысть крестом Христовым, паки при кончине ожити глаголется, действуяи знаменьми и дивесами прелестными чрез Антихриста отвержение и запрение креста». На поле: «Креста или Христа отвержение чрез Антихриста соделати тщится Сатана».

Зде зриши ли, еже слыша о оживлении зверином, его же наричет дияволом и Сатаною, которыи имать и чюдеса творити чрез Антихриста, несть ти потребы человека существом мнети. Аще бы человек зримыи был, то не бы оставил кроме себя иному чюдеса творити — сам бы вся строил. Но яко орудием некоим, етеру вещь потребну себе оным чювственым Антихристом имать сограждати. Понеже самому ему немощно пред человеки что яве творити, зане дух есть. Антихриста же чюдотвориваго глаголет проста человека быти, и он убо творити имать, а дело и строение являет самого Сатаны быти, яко сам вся во привидении содеет.

Тем же яве о сем святыи Кирил, назнаменав, глаголя [Знам. 10]: «Яко Сатана ученики себе сотворит, иже по оного воли сам собою нач­нет действовати», и проч. И оного убо, сиречь чювственаго Анътихриста в той же Апокалипси во главе 37 в толковании наричет паки и предотечею Анътихристовым. Самого же диявола глаго­лет быти лжехриста, та же и Антихриста, еже глаголемое сице есть: «Вся, — рече, — содеет во привидении лжехриста предотеча на прельщение человеческо, да быша яко Бога имели Антихриста. Яко от таковых чюдес свидение приемлюще по образу Крести­теля Иоанна», и проч.

Зри, яко подобит действо ко истинному проповеднику Хри­стову. Но он послушающих приводя ко Христу, сей же — ко лжехристу дияволу. Убо яве по сему в ложном еретическом проповедании вещь обоготворения Сатаны заключается быти. Тем же за привидения того ложная и поклонятся дияволу омраченнии, им же мертвыя воскрешая и знамения творя явится [Апок., глава 36].

И сице всюду Писание в существительном лицы Антихристове въводит диявола суща быти. Зане ему кроме онаго чювствена­го Антихриста, сиречь лжепроповедника его, ничто же могушу содеяти. Его же, сиречь лжепроповедника, во главе 51, во втором толку [Апок.], наричет и лжепророком, в нем же закълючает весь соньм еретическии — началовъводцев ересем быти, бывших и быти хотящих.

Но убо в сущем оноя 51 главы сих злейших три лица в едином подобообразии показа быти, сиречь змия, зверя и сего лжаго про­рока, из их же уст исходящь единыи дух дияволь, в подобии жаб. Еже сказует сице: «И видех, — рече, — изо уст змиев, и из уст зверин, и из уст лжаго пророка духи три нечистыя, аки жабы, исходяща». Тол[кование]: «От сего являет диявола суща — аки змия, Антихриста же — яко зверя, а лжаго пророка — аки иного другаго, из них же, рече, подобии жабам дуси исъхождаху, за ядовитую их нечистоту и скверну и на мерзския сласти желание злых сил, яже нечистая и льстивая знамения покажют челове­ком». Другаго тол[кование]: «Лжаго пророка разумеваем всех еретиков и еще, попущением Божиим, быти хотящих, да вернии и искуснии явятся. Жабами же их наричет за многоглаголивое не­честивых хулении на Господа Исуса Христа и верных во нь».

И по сему Писания свидетельству, внегда в сем ложном пророце вси еретикове заключишася — началовъводцы погибелному учению мудрователие, то яве им, состоящимся во учительстве духовнаго чина, им же обычно есть ложное свое еретическое учение к людем проповедывати, в нем же состоится проповедаем бог Сатана. Зане всяка ересь и отступление от истины без ложнаго тех еретическаго утвержения и проповедания не бывает, им же мнящим тем, яко к Богу на веру человек приводити, сие могущо их чюдотворение и уверение о лжехристе разуметися. По упо­доблению истинных проповедник слова Божия, яже в Благовестном Евангелии на Христовы глаголы, еже от Луки, свидетельст­вует: «Учай бо, — рече, — веровати кого во всех Спаса Христа — чюдодейстьвует той, и людие, чюдес ради, верующе, хотят познати Бога».

По сему тако разумети потреба и о ложном еретическом чюдотворении, сиречь учении, внегда они им же народ уверяюще, яко ко Христу приводят, утвержающе. Абие показателно есть, яко ко Антихристу дияволу привождение их и уверение являет быти. Того ради и ложныи он пророк, и проповедник, и предотеча Антихристов наричется, лжаго деля учения.

А еже нечистая и льстивая знамения покажут человеком, си­речь образ нечистыи жития своего объявят, еже есть всякому без­законию и нечистоте явятся учителие льстивии, яко же и видим днесь. И аще сей ложныи пророк внегда заключает в себе весь началовъводец еретическии полк, иже на погибель человеческую приходящих, по сему убо и среднии образ — зверя Антихриста прообразова силных миродержателей века сего властей быти, им же обычно есть онем еретиком в низложении веры Христовы помогати, прияв их еретическое учение, и верных во Христа гнати, и насилием и мучением к тех еретической прелести принуждати. Зане оная началовъводная ересь погибелная не может без вспоможения сильных, укрепляема, возърастати, сиречь царей и князей века сего, иже души человеческия могущыя покаряти Ан­тихристу и предаяти в погибель вечную.

А первыи образ змия самыи вид показало быти диявола — первоначалнаго губителя роду человеческому. И по сему и оныя два вида образов ничим же разньствуют с сим в звании своем, но едино точию Антихрист или, рещи, Сатана диявол быти им по внутренему человеку. Понеже он вселися в них, и вси они равни с ним от Господа нарекошася волцы, и разбойницы, и татие, и губителие душам человеческим. Ов тайно крадя от стада Христова словесныя овцы, расточая тех лукавыми помыслы, убивая сложе­нием, погубляя же деянием. «Егда бо, — рече, — сложится лука­вому помышлению человек, тогда убиваем бывает лукавым дияволом [ноябр. 13]. Егда же соделает злое семя, еже есть дело, тогда погиба­ет». Ов же, иже есть зверь, всюду наглость имея, зверъство нрава своего показует, яве губя и поядая овъцы, наводяща, рече, на человеки смерть телесную и душевную; на овых убо верою и терпением, а на других страхом и слабостию. А ложныи он про­поведник учением крадоводя прельщает, по апостолу, тщетною лестию, и тако послушающих сквернаго его учения убивает ду­ши, брашно творя дияволу.

Сего ради обои сии — и зверь оныи, и ложныи сей пророк — по деянию нрава губителнаго могут един диявол, и Сатана, и Ан­тихрист и нарицатися, и глаголатися, по уподоблению чад Божиих. Их же в Благовестнице, еже от Луки Евангелия [зач. 54], равны Богу — Богом же быти нарицает, внегда кто на сем свете сподобится зрению Лица Божия. Зри в сей книзе на лист[у] 177. Тако и сии подобне, яко же речеся, в них же сам вообразися диявол. Тем и обычно из их уст онем жабам исходити хулным на благоверие.

И сия сице о лицы его рекше, приидем к разсмотрению уст, ими же он дерзнет на Бога хулная вещати. О сем пишет во Апокалипсии, во главе 36. «И даны быша ему уста, глаголющая вельми хулу, и дана бысть ему объласть творити месяц 42. И отверзе уста своя в хуление к Богу, хулити имя Его, и селение Его, и живущая на небеси. И дано бысть ему брань творити со святыми и победити я». Тол[кование]: «По оставлению Божию три лета и пол сотворит Антихрист, губя вся и прельщая бываю­щими от него лживыми чюдесы и привидении. Скиния же есть, еже в плоти Словесе Божия вселение и покой, иже есть на небесех, на ню же начнут хуловати».

Тем же навыкни от сего показания и разумей словес силу. Не бо есть просто глаголемая внимати, но всяко опасъство потреба имети. Ибо в сущем речении, яко на едино лице хуление его показало быти, в толковании же глаголет на множественное, вънегда речеся «на ню же начнут хуловати». Аще бы на единого того зверя диявола было, то подобаше рещи «на нь же начнет хуловати», а не «начнут».

Тем же яве видети есть, яко человецы злии имут хулити имя Божие и селение Его, в силе же сам Сатана состоится: он тех усты, в них же внидет, оная хулная имать вещати. Тем же и по при­видению, глаголется, вся содеет, сиречь не истинною сам. Поне­же самому Сатане духу лукавому не мощно о себе что яве глаголати самообразне, но онеми усты своими, ему же дадутся. О киих годе есть навыкнути от Божиих уст. О них же свидетельст­вует в надписании поучительнаго слова во святую и великую не­делю Пасхи, внегда назнаменашася: «Павлова уста — Христова уста, Христова же уста — Павлова уста, уста Златоустаго — Христова и Павлова уста». И сице усты Христовеми зде знаменает учителей церковных быти — святых апостол и святителей и прочих проповедник слова Божия. По реченному самем Господем: «Изводяй, — рече, — честное от недостойнаго, яко уста Моя будет» [Маргарит, лист 158 об., на июдея, слово  6].

По сему разумей ми и о звериных устех дияволих, то же по­треба приимати о фалшивых его учителех и проповедниках лжаго слова его, яже сводяще честное создание Божие — человек — в недостоиньство, подобно обаянником, поревающе души человеческия в погибель вечную, предающе во область дияволу. Тем же всякаго правою верою огражденна человека святыи Златоуст о том поучает, глаголя [Альфа, глава 87]: «Научи, — рече, — душю твою устрояти уста своя устам Христовым подобна». Ниже: «Кротостию и смиреномудрием созидай сия. Да увидим, како и уста диявольская созидаются — клятвами и досаждением, завистию, клятвопреступлением. Егда бо яже оного вещает кто, оного и язык при­емлет».

И сице о устех и языце коегождо потреба вънимати, яже кто чий язык и уста приимет — той дух в нем усты его и вещает. Аще, рече, составим слово в пользу ближняго, тогда уста и язык бывает наш Божии. А егда вращаем я на неподобныя беседы, то­гда уста и язык наш сотворяются диявольская. И аще о верных сице есть, о зловерных же отступницех и еретицех безъбожных кое слово имать рещися, аще не сам Сатана, усты их двизая, хул­ная на Бога глаголет. Тем же и свидетельствует в той же Апокалипси, во главе 37, яко треми виды образов ему глаголати сказует, идеже рече: «Глаголя живущим на земли сотворити образ зве­ря». Ниже: «И дано бысть ему дати дух телу звериному — да проглаголет икона зверина», и проч. И в толковании на сие: «Множицею рече — привидением возъглаголет образы, и телесы демонскими, и трупы мертвыми».

И по сему Писания свидетельству знаменает во время царства Антихристова, яко не быти живущаго человека на земли — чело­века убо, глаголю, имуща подобие Божие, а не иже хлебом питаяся, но Божествеными словесы насыщаяся. О нем же божествен­ныи Златоуст рече [Альфа, глава 81]: «Бе человек праведен, истинен и благочес­тив, отгребаяся от всякия злыя вещи, се человек». И паки: «Велие человек и честное муж милостив, а иже не сицевых, аще и ума причащаются, аще и безчисленне художества будут приятни — не весть Писание глаголати человеки, но псы, и кони, и ехидны, и змия, и лисы, и волки, и аще кое от сих безъчестнейшее зверей». Ниже [тои же]: «Не бо аще кто тело человече и глас имать — сей человек есть, но аще кто душу человечу и залог имать душевен. Души же человеческие никое же тако знамение, яко еже Божественых ра­чителем быти словес». Яко же паки: «Никое же тако скотския и безъсловесныя души указание и знамение, яко еже Божественая презирати словеса. Хощеши ли навыкнути, яко же иже Божественых словес слы­шания презирающии, и еже быти человеки презрением сим погубиша, и благородия сего отпадоша. Не мое реку вам слово, но пророческое. Исаия велегласныи, во град Иеросалим въшед и посреди торъжищ став, всему множеству народа, окрест его стоящу, вопияше, глаголя: "И не бе человек. Звах, и не бе послушати хотяи", яко не пустоты ту деля сущих, но лености ради послушающих сие рекл есть. Сего ради и к стихиям обращает слово, и глаголет: "Слыши небо и внуши земле. Аз бо, — рече, — к человеком послан есмь, ко человеком, ум имущим. Но понеже ни же слово, ни же чювъство имуще суть — сего ради к неиму­щим чювъства стихиям беседую, во оглаголание чювством поч­тенных убо, не действующим же честию сею"». И зде святыи не суть человек сказует быти, идеже не жительствуют по воли Бо­жии. И по сему яве назнаменася пустота, точию едино трупы мертвыя, из них же смрад.

Тем же о вышепредложенных трех видех, сиречь образех зве­риных, и телесех демонъских, и трупиях мертвых, ими же оныи диявол Антихрист возъглаголет, подобает различие сих зде предложити от Святых Писании. И первее — о образе того възыскание учиним, приимше подобие от образа Божия, его же Златоглаголивыи человека наричет добродетелна быти [Альфа, глава 3]: «Что есть, — ре­че, — по образу Бог Свят. И аще будем святи — по образу Божию есмы. "Будете, — рече, — святи, яко же Аз". Аще правду прой­дем — образ Божии будем. Праведен бо Господь и правду возлю­би. Аще будем человеколюбезни и милостиви — образ Божии есмы. Глаголет бо Спас: "Будете щедри, яко же Отец ваш не­бесныи щедр есть"». И паки: «Хощет нас Бог подобником Его быти по добродетели. И то описуется по образу».

Тако подобно и о образе зверином, напротиву, по деянию злых дел, в том же человеце заключаем состоится, яко же выше рехом. И паки той же Златоустыи на Деяние, во нравоучении 7-м глаголет: «Христос рече: "Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим". Диявол же глаголет: "Дивыи буди и некроток, и жестояростен, и гневлив, и зверь паче, нежели человек"». И в поучении евангельском глаголет [в неделю мясопустную]: «Милостивыи убо человек милостивому и человеколюби­вому Богу уподобися. Немилостивыи же — немилостивому и человеконенавистному дияволу уподобися». И прочая многа о сем в Писании обрящеши.

И сице, яко же образ подобия Божия — человека глаголет добъродетелна быти, тако и образ зверя диявола — тогожде че­ловека буя и злонрава, немилостива и жестосерда наричет, в нем же вси злодейственнии человецы, иже воли Божии противляющиися, заключаются быти.

Обаче, по сущему разуму, оныи первыи вид образа подобает о сущей его иконе разумети, которая ныне самоличное подобие на себе видения его показует: еже есть воиньская и гражданская власть, иже обладающая душами человеческими. У нея же власы, яко у самого того, тако же дыбом въподняшася, аки от ужасти адъских мук, и змию назади привязану имуща, ею же он возъгла­голет.

Демонская же телеса, о них же самая вещь истинствует, яко демони телес не имут, но те же дуси лукавии невидимии. Обаче не о сих есть зде слово. Но сия демоньская телеса достоит ду­ховную его власть разумети, иже преобразующеся во аггела свет­ла, сиречь митрополитов, архиепископов и епископов, архимаритов и игумен и прочих в духовном чину, по уподоблению истин­ных пастырей Христовы церкве, их же во Откровении, во главе 1, в толковании, Ангелами нарицает [Апок.]: «Седмь же, — рече, — Аггел разумевати достоит приемших церковное строение, яко же свя­тыи апостол рече: "Свидетельствую пред Богом и изъбранными Аггелы"». И сице от сих Христовых Аггел подобие прияв, и онех Антихристовых аггел, сиречь демон, то же разумей быти. Зане у Господа служебнии они дуси светлии, у Антихриста же диявола сии дуси темнии. Их же он и послет на вся концы земныя, по святаго Ефрема слову [слово 105], яко да проповедят всем, яко царь велик явися со славою, приидите вси и видите. И тако сих демон­скими телесы возъглаголет.

А еже трупы мертвыми имать глаголати: в котором виде зва­ния мертвых труп весь общии народ его потреба разумевати, иже церкви его учения послушающих. Понеже егда человек отлучит­ся от здраваго учения Христова, тогда мертв глаголется быти, яко же о блудном сыне притча показует. Сего ради и пишут святии они Ипполит и Ефрем, яко во время последняго си Антихристова царства всюду и везде по Вселенней будут мертвых трупия лежати. И по пророчеству Исаину: «Не будет ту храма, идеже несть мертвеця». Тако и сих мертвыми трупии удобно ему глаголати.

И аще сие возъмнитътися преко быти и к вероятию неудобно, то от самого Господа навыкни словес, внегда Его беси нарицающе Сыном Божиим — человеком они глаголаху сия, а не в своем существе бесовском. Или яже Павел и Сила, вънегда благовествующе слово Божие к людем, абие бес возопи, глаголя: «Сии человецы — раби Бога вышняго суть, иже возвещающе нам путь спасения», в человеце же пребывая, усты его глаголаше. Тако подобне сему бысть и при святем Епифании, архиепископе Кипръстем. Юноша некии, изъдав себе на тъщая и суетная слове­са, многих убо, гордяся, препираше, и никто же можаше от Писа­ния противу ему стати. Слышав же о нем святыи, призва его к себе и нача с ним беседовати. И абие позна от беседы беса в нем глаголюща. Тогда оставль беседу и ста на молитву, моляшеся о юноши — дабы его избавил Господь от таковаго велеречива гордостнаго беса. И не терпя бес в нем молитвы святаго, возопи, глаголя: «Ты ли мя изганяеши от юноши сего? Аз есмь, иже в Оригене глаголавыи, и многая подкрадох тщетными словесы. Аще ведал бых, на сие мя призывая, не бы оставил приити к тебе юношу сего». И тако изыде бес молитвою святаго. И сотворися юноша он несмыслен, и ничто же ведыи глаголати. Чти о сем в книзе преподобнаго Никона Черныя Горы, о прелестех бесов­ских, слово 43.

И от сего познав, навыкни о нынешних богоотступных латыногордостных учителех. Не яве ли самому Сатане, в них глаголющу, пребывати, и волю хотения своего ими исполняти?! Ис­тинно есть глаголемое, яко всяк еретик имать в себе дух дияволь, тем же и противится Святому Духу. И сия слышав, познай того и уст богохулная глаголания, ими же на Бога и святых Его хулу деющу.

Внегда убо преблагии и человеколюбивыи Христос, Сын Бо­жии, восхоте нас помиловати, сошед на землю от превысокия и велелепныя славы и содея человеком спасение. Бысть Человек, нас ради, и еже по нас исполнив смотрения Своего тайну, кото­рую имея сокровенную от века, ея же нам откры. И хотяй паки взыти на небеса с пречистою Своею Плотию, возшед на Маслич­ную гору со ученики Своими, поим и Рожьдьшую с Собою. Абие возъдвиг боголепнеи Руце Свои и благослови их. Сие свидетель­ствует святыи евангелист Лука в Благовестии своем [зач. 114]. «И бысть, — рече, — егда благословляше их, отступи от них и возношашеся на небо. И тии поклонишася Ему и возвратишася во Иеросалим с радостию великою. И бяху выну в церкви, хваляще и благословяще Бога».

И убо божественыи евангелист, аще и не объяви зде сложение Пречистую Руку Перст Владычних, како благослови их. Обаче самою вещию известно научи нас: навык бо самоумне и во инаго живописания, написа на дъсце образ Всенепорочныя Влады­чицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии. На руку же Ея Пречистую вообразив Превечнаго Младенца Христа Бога наше­го, седяща яко царя. Пресвятую же Десницу Его простерту иму­ща на благословение. Божественнии же Персты, три убо совокуплени воедино, по образу Единосущьныя и Неразделимыя Троицы; два же — соединена въкупе, во образ двою естеств во Христе — Божества, глаголю, и человечества. Которая икона Божия Матере ныне стоит на Тихфине, самовидением зрящих уверяет. Откуду и приимше вину святии апостоли крестнаго начертания на лицах своих воображати и иныя благословляти. Таяжде и приемником своим предаша творити. В котором крестном сложении и руки на чело и на пуп положение и обвожение на правое плече и на левое — по толкованию святых учителей церковных, вся заключается в том благоверия нашего тайна, яже о сем в книзе сей на листу показует.

Сие Христа Бога нашего таиньственное благословение оныи зверь диявол усты своими, сиречь демонъскими телесы, злодейственне в новоизданных своих псалтырях порече, преокаянныи, ариевою пропастию и арменъским проклятым мудрованием и в Розыске [часть 2] — демонъским, а в возобличителной книге на Поморския ответы [лист 25] не устрашишася нарещи от черта произшедшее. И паки в той же обличителной книге на листу, иже во оном крестном сложении, еже по богословцех, обою таиньств Христовых исповедание волшебным оглаголова зънамением.

Тако и имя Спасителя Христа Бога нашего, еже есть Исус, с единою итою, яже древлегреческая и росийская православная церковь по благовещению Архаггелову Девей сице прияла писати, о сем свидетельствуют вси древлеписменныя харатейныя и печатныя книги, сие пресладкое имя Исус презлодей враг охулова равноухим [Розыск, часть 1]. А в предсловии Соборнаго деяния поруга Навхудоносором мысленым быти. И паки в том же предис[ловии] древлеправославную церковь, иже святыми росийскими чюдотворци содержимую, именует дух лукавыи блудницею.

Та же честныи и животворящии крест трисоставныи, иже ос­вященныи Кровию Владычнею, им же избави род человечь от власти темныя, ругая его, злословит осмиконечным и раскольни­ческим брынъским [Розыск, часть 2]. К сему же, сочинив, издаде новыя присяги клятвенныя, в них же сия святыя главныя вещи спасительныя, яко пресладкое имя Исусово, и двоперстное Его благословение, и животворящии крест Его трисоставныи, та же и сугубое славословие аллилуиа, еже по псалъмех с приглашением — слава Тебе Боже, и прочая вся святая древняя писания еретичеством порек, анафеме предаде.

Тако подобне и в поповских при поставлении во иерейство присягах, оныи хотяй во иерейство вънити преже глаголет сице: «Аще кто не знаменается треми персты, и не приемлет имя Спасителево Иисус за истинное, и не глаголет молитву "Господи Ии­сусе Христе Боже наш, помилуй нас", и нарицает крест Христов двочастныи крыжом латынским, и не творит во псалмоглаголаниих по 3-жды аллилуиа с приглашением — слава Тебе Боже, и не почитает Никона патриарха за православнаго» — всех таковых он, адъскии пес, языком оного лая, яко еретиков и расколников, анафематисуя, проклинает. Та же и о себе глаголет: «А внегда я таковым явлюся потаковщик, тогда и аз буду проклят и анафе­ма». И тако поставляем бывает во иерейство.

Тем же и в молбищных своих зборных еретических злобожных храмех иже за древлеправославную веру страдавших священнопротопопа Авакума, священноиерея Лазаря, священнодиякона Феодора и прочих и всех въкупе повсюду в Росийской дер­жаве староверцев, иже повелением Антихристовым в потаенный раскол писавшихся, яко еретиков же преисподнии бес он анафе­мою облагает. Того ради и вся богодохновенъныя древния свя­тыя книги где обрящет — сожигает. Их же в богохулной книге своей Жезле на листу 17-м богомерска именует. В Скрыжали же на листу 715 адовыми вратами нарицает. А во Увете, на листу 11 ядом аспидовым оглаголует. И сия, в демонъския телесы вшед, глаголет, хуля имя Божие и селение Его. Подобне и иконою сво­ею, сиречь самодержавных указными гласы, яже о староверцах, оно святоотеческое содержание, кое состоящееся во святых древ­них книгах, прелесть быти расколническую, и сеть богомерскую, и лживо погибелное учение наричет прелукавыи.

Тем же и возбуди, воздвиже сих тогда на духоносныи Закон Христов, соедини их во 175-м году в сонмь един, на нем аки дивии зверие они воздивиячишася — всю потопташа чясть насле­дия Божия. Сиречь весь Закон Христов, до единыя черты, про­клятием и анафемою, осудив Христа, отвергошася, еже есть распяша. Зри о сем Соборное их деяние. И тако совершенно оного Сатану преисподняго беса воцариша, к нему же и рукоприкладыванием приклякнув, служити обещашася. И сице о звери­ных устех показание, хулная глаголющих на Бога и брань деющих со святыми.

Тем же неложныи есть оныи свидетель святыи Кирил Иеросалимскии, «яко Сатана, — рече, — ученики свои сотворит, и они убо имут действовати. А действо чрез них самого того Сатаны изъявляет быти. Яко и младым детем удобь разумно есть, яко сам собою ими по воли своей начнет действовати. Ведая бо, — ре­че, — яко по Суде не имать быти ему покоя. Того ради не слугами своими, яко же извыкл, но сам собою имать», и проч.

По подобию труб духовных показует вещь, их же нарицает быти святых апостол, и святителей, и богоносных отец, ими же Дух Святыи воструби, проповедая человеком слово спасения, к ним же и глаголаше: «Слушая вас Мене слушает», и проч. И сице, яко же во пророцех, тако и во апостолех и богоносных отцех един и тойжде Дух глаголавыи и волю хотения Своего исполняя, по божественому пророку: «Удиви Господь вся хотения Своя в них». Тако и они подобне нарекошася сим: дудам быти им духа лукаваго, ими же он дуя, глас свой испущает. О сем пишет в Книзе о вере острожския печати на листу 23, на об[ороте].

Тем же они что ни творят, и действуют, и глаголют, — вся их творения вещей и действа глагол являет того Сатаны быти. По свидетельству святаго Афанасия Великаго в слове на ариан [слово 4], яко Антихрист претворив себе «аз есмь Христос» и покусится и сам глаголати о кончине, воеже прельсти слышащая. И от сего на­выкни о претворении его себя Христа быти и о сказании кончины века глагол его — како может быти се. Понеже вся богохулная еретическая писания и новоразъвращенныя книги их, в них же едина точию лжа состоится, истинна же, ругаема, прогоняется: сие семя дияволе по притче потреба разумети, еже от Матфея в Благовестии [зач. 52]: егда оныи враг въсея плевелы посреде пшеницы и отиде. И аще убо еретическое учение — семя есть дияволе, то и слово его оное нарещися может, по подобию Божия слова, еже сказуется Святое Писание слово Божие быти, тем и еретическое богохулное писание оно слово есть дияволе.

По сему и рождение его удобь разумно быти может: внегда оныи началопагубъныи сочинитель и проповедник явится лжаго слова его, в нем же Сатана, его же он егда сочинив, усты своими к человеком отрыгнет, тогда раждаем им бывает Антихрист оныи диявол.

А еже о рождении его сугубность сказует Писание. Родит бо ся он, рече, от жены скверны, та же и от девицы нечисты. И жену убо глаголет — веру оного быти подлую началника ереси. Деви­цу же душю его наричет. Понеже жена вера сказуется быти: или — чистая Христова, или — блудная еретическая. Тако и душа человеческая дева нарицается и добрых ради детелей невеста Христова бывает. Беззаконных же ради дел — прелюбодейца есть и дщерь и невеста дияволя именуется, яко прелюбы творя от законнаго мужа Христа и оному любодею присовокупляя себе студными делы.

Тем же оныи началопагубник, еще ему в вере Христовей су­щу, имать блудити в Заповедех Господних, зачинающи Антихри­ста во чреве и хотящи его родити. Сего ради от таковыя нечистыя девы и глаголет Писание ему родитися по привидению, а не ис­тинною, по подобию Слова Божия, Воплотившагося нас ради. Но мечтателную оныя нечистыя любодейцы приимет плоть, ею же содеет человеком злая.

Тем же они богоотступнии ево служителие, внегда таковое лжее слово его в руку си приемлюще — аще Псаломскую ново­развращенную книгу свою, аще Евангелие, в них же чтуще яко истинныя глаголы Христовых уст, и яко самому истинному Исусу Христу усты чтущих, глагол свой к людем возвещати, яже что дея, бывш во плоти на земли. Обаче ложным еретическим развращеным провозъглашением скверными усты их он, ложныи подкидыш и таибничищ Иисус Христос, еже есть Антихрист диявол, в лице истиннаго Исуса Христа Сына Божия себя проповедая, по Великому Афанасию. Тако же оною Евангелиею чюдеса Христовы бывшия, ложне на ся восприемля, притворяет — яко бы еже по морю егово хождение бысть, и морю, и ветром запрещение, мертвых воскресение, слепых прозрение, хромых хождение, прокаженых очищение, беснующихся здравие и цело­мудрие и проч.

Тако и о кончине века сказания Христов глагол, его же он оною развращенною Евангелию своею провозвещает о себе к людем, глаголя: «Егда приидет Сын Человеческии в славе со Ан­гелы святыми», и проч. Та же и во оной новоразъвращенной Псаломской книзе своей таяжде вещает: «Бог богом, Господь глагола и призва землю, от восток солнца до запад». И паки: «Бог яве приидет, Бог наш и не премолчит. Огнь пред Ним возго­рится, и окрест Его буря зелна», и проч. Еже во оной же книге и богом ся притворяя, нарицает, идеже глаголет: «Упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог». Обаче яве, по псалмоглаголаниих, в трищном славословии «аллилуия», с приглашением «слава Тебе Боже», он языческии бог диявол славим проповедается, по явле­нию Богородицыну списателю Жития преподобнаго Ефросина. Тако и чюдеса Божия поведаемая во оной Псаломской книзе сво­ей, ложне на ся восхищая, привлекает, и себя бога быти прослав­ляет.

Тем же и сказует прихождение его быти во всяких знамениих и чюдесех ложных, сиречь ко истине притвор имущих и тем слышащих прельщая. А наипаче же вся чюдотворения его ложная оныя вышереченныя новыя книги показуют, яже есть Соборное деяние, Жезл, Скрыжаль, Феогностов Потребник, Увет, Пращица и прочия подобне. И не точию ложными еретическими раз­вращенными книгами ему славиму обоготворятися, но и «Божиим книгам обычно есть, — рече [Альфа, глава 23], — нечестивыми призывати безъбожество или многобожество держащая», по святому Феодориту, на псалом 1. И сице, яко же в безъбожных, тако и во многобожных он языческии бог диявол состоиться.

Тем же, аще и Божия книги прием нечестивыи, ими же, при­зывая Бога, молитву деет, не может ему Истинныи Бог содетельствовати в молитве, но языческии призываем бывает. И не сие токмо, еже Божиим книгам нечестивыми призываему бывати дияволу, но аще кто и в благоверии сущь, дел же, заповеданнных Богом, не исправляя, но в нечистых делех упражняяся и молитву глаголя «Отче наш, иже еси на небесех», то и таковыи в молитве оной не Небеснаго Отца себе призывает, но и преисподняго диявола, его же волю творяи.

О сем предложю святаго Григория Нисскаго сказание на «От­че наш» [в Никонове, слово 28]: «Отчии убо глас вину — иже из него составльшагося Сына назнаменает. Тем же, аще злыи совестию отца себе Бога быти глаголати глаголет, ничто же ино, разве своих зол, началника же и виновника того быти оглаголует. "Но ни едино же обще­ние свету ко тьме", — рече апостол, — но свету присвояется свет, и праведному праведное, и доброму доброе, и нетленному не­тленное. Сопротивная же к единородным всяко сродъство имут. Аще убо тяжкосерд кто сыи, яко же рече Писание, и лъжи ища, дерзает на молитвеныя глаголы, да весть, яко не небеснаго, но преисподняго таковыи призывает отца. Яко же сам ложь есть и иже в коемъждо составляемей лжи отец бывает. Он есть грех и греху отец. Сего ради страстнии душею — чада гнева апостолом наричются, и иже жизни отступивыи — погибели сын имену­ется. Такожде и иже от сопротивнаго светли совестию — сынове света и дне наричются и силы сынове. "Аще чадо Мое было бы, — рече Господь, — от Моих благ достояше всяко и житие воображати. Не познавая Моего естества, в тебе образ, от сопротивных образи суть. Кое общение свету ко тме. Ин есть в тебе злых отец преисподнии. Моя рождения отеческими благими ук­рашаются"».

Паки о том же Златоустыи, наказуя нас, поучает, глаголя [Альфа, глава 76]: «Отца, — рече, — нарицаеши Бога, и добре глаголеши. Но блюди, человече, и делай угодная Богу и Отцу, яже Той заповеда Святым Евангелием. Аще убо сих презриши и нечистыми делы упражняешися, яве — яко не Бога, но диявола призываеши отца, его же волю твориши. Тем потщися убегнути сего, угождати же истин­ному Богу и Отцу твоему Творцу».

Таяжде и в Катихисисе болшем, во главе 40 пишет: Тем же по сим всем Писания свидетельством всяко разрушает мнение, чающим приход Антихристов чювъствене быти. О нем же сказует, три лета и месяца шесть имать над человеки царьствовати. Но подобообразное его царьство изъявляет Христову, внутрь чело­век быти духовне. И кождо по деянию дел от обою в царя себе приемлет. Или Богу восхощет добродетельми благоугождати, или дияволу нечистыми делы служити; он ему и Бог, и царь бы­вает.

Еже о том списатель Книги о вере, приим беседу от аввы Моисея с святым Касианом, сице рече [Книга о вере, глава 11]: «Несть Царство Божие брашно и питие, но правда, и мир, и радость в Дусе Святе. Кто живет в них — в Царствии Божии есть. А иже противным обыча­ем — тии в неправде суть, ни в соединении, но в смущении, смерть приводящем, суть, и во области бесовстей; во аде и смер­ти пасутся». Ниже: «Ибо яко же Царствия Божия благодеянием и чистотою сердцы възыскуем, тако же и царьсътву диявольскому изволением злобы повинни бываем. Идеже бо есть Царствие Бо­жие, тамо несуменно и живот вечныи. А идеже царьство диявольсъкое, тамо неложно смерть и ад есть».

Тем же от времен апостольских, аще и мнози беша они чювъствении антихриста, по свидетельству Иоанна Богослова в со­борном послании, обаче во всех сих един в лице их состоится он разумеваемыи Антихрист, еже есть диявол, яко старейшина и учитель им есть, они же едино точию посланцы его, волю его действующе, им же наставляеми, человек приводяще во область ему.

Тем же, аще и о трею летех и шести месяцех хощеши навыкнути царьства его, обрящеши сия вся в человеце быти [пять чювъств душевных: ум, слово, чювъство смысленое, разум, художество]. Понеже всяк возраст человечь в сих летех заключается. 1-е лето — юно­шескии, 2-е — мужескии, 3-е же — сединам начинающимся. Зри о сем в Благовестнице, еже от Луки, на зачал 70. Месяц же шесть разумей чювъства телесныя быти, [пять чювъств телесных: зрение, слышание, обоняние, въкушение, осязание] их же есть пять, коих во оном же Благовестнице от Иоанна, в зач[але] 6-м, шесть глаголет быти, иже нарицаются водоносы, а по духовному разуму прелагаются на чювъства; шестыи же водонос сказуется быти словесное уче­ние. А внегда во Откровении Богословли [Апок. гл. 26] беседует о прузех оных мысленых: «Им же, — рече, — дана бе область вредити человеки пять месяц». И в толку сия месяцы глаголет быти чювъства те­лесная человеческа, ими же от благоугождения Божия поползающеся, согрешаем. И тако, мнится, они прузи мыслении — сия чювъства человеческая пять — имут вредити от благоугождения и ко грехолюбному деянию понуждати. А греху царь — диявол сказуется быти. И сице три лета и месяц шесть имать царьствовати оныи диявол Антихрист в душах человеческих, греховных ради деянии. Сиречь весь трилетныи обладает возраст человечь — от мала и до велика, еже онеми пятию чювствы согрешати, и шестым — иже в слове неправаго поучения пребывати.

Подобне и о прорицании Илии и Еноха, и о жене, гонимой от змия онаго, то же разумети. Ова имут прорицати дней 1 200 и 60, ова же имать бегати от лица змиева, таяжде 1 260 дней, еже есть три лета и месяц шесть. Обаче убиение онех пророк содеяся в последних сих временех зде, в Великороссийском государствии, во время настатия Перваго императора, народныя его описи. Кой назнаменася последнии быти Антихрист, по свидетельству святаго Кирила Иеросалимскаго. Ибо рече: «Во имя Симона Петра имать всести гордый князь мира сего Антихрист». Им же они пророцы Илия и Енох убиени быша, и труп их остави он непо­гребен лежати на стогнах града великаго, иже нарицается Содом и Египет, идеже и Господь наш распят бысть. Но за многоглаго­лание и величество того о сем умолчю. Ибо аще кто хотяй сия възыскати, всяко в книзе сей обрящет.

Мы же паки на предлежащая повествования приидем, о яже исперва понуждая нас, вопрошал еси, яко он вознесшися во своем царьствии, соберет бесы во образе человек. На сие възыскание твое должно от Святых Писании разрешение учинити. Ибо бесу отнюд не мощно в своем существе бесовском яко человеку содеятися яве и всеми зриму быти, аще негде некими образы мечтателно и являхуся, обаче въскоре исчезающе, без вести бываху. Но развее, по подобию вышереченных демонъских телес, во оныя мертвыя трупы внидут они дуси лукавии, сиречь в человеки беззаконныя, подобно беснующимся, тако в человечь образ преложьшеся сим подобием. По свидетельству святаго Златоуста [Слово 1 на июдеи]: «Егда же Бог оставит — бесом жилище бывает оно место». И па­ки в Благовестном Евангелии, еже от Матфея [зачало 110]: «Крепок, — ре­че, — бес, сосуди же его суть человецы, въмещающе его». Таяжде и в Поучительном Евангелии в неделю 23 сказует: «Каляющим же ся яко свиниям в тимении похотения входят бесове, яко уда­ляющимся от Бога, и поревают их в погибель». И паки святыи Иосиф Волоцкии о еретицех глаголет [Потребник иноческии]: «Тако бо диявол невиди­мо вселися в них, но видимо же убо всеми действует волю свою в них, яко же хощет».

И по сему писания свидетельству удобь можно бесовом в че­ловечь преложитися образ, или яже и гордых человек писание подобных бесу глаголет быти и самеми бесы нарицает. О сем свидетельствует Златоустыи, еже к солуняном на послание [нравоучение]: «Ни едино же, — рече, — зло есть равно гордости, беса человека содевает, досадителя, хулника». И паки [Альфа, гл. 13]: «Несть грех, уподобляю­щии человека бесу, яко гордость». Тако и в Благовестнице, еже от Луки Евангелия [зач. 89]: «Сию убо, — рече, — страсть богопротив­ную, ей же Господь противится, яко враг врагу, притчи ради сея». Ниже: «И являет, яко правда дивна есть сущи и близ Бога человека поставляющи. Егда же ли гордость предварит — и в преисподняя человека отметает, и беса сотворяет, равно Богу похотевшу. (На поле.) Бес — человек, гордость имеяи».

И таковыя Антихрист соберет бесы. И знамения умножит. Аще и прежде о сем доволно бяше рехом к разумению того лож­ных знамении и чюдес, обаче зде, по предлогу речения, святаго апостола Павла и Златоустаго словеса глаголем [Солун. 2, зач. 275, Беседа 3]: «И во всякой, — рече, — силе и знамениих и чюдесех ложных». Ниже: «Да не прельщаются сущии тогда и чюдесех, — рече, — ложных, и во всякой прелести неправды в погибающих. Почто убо, — рече, — попусти Бог сему быти? И каково се есть смотрение, кии же прибыток онаго пришествия, на пагубу нашу приходящаго? Не бойся, возлюбленне, но слыши того глаголюща, в погибающих может, иже аще бы и не пришел, не быша веровали».

На сие и святыи Кирил [Знам. 10, лист 49]: «Кто же есть сей или от какова чи­на, повеждь нам, о Павле, кого глаголеши пришествие по действу Сатанину во всякой силе и знамениих и чюдесех ложных. Сие последи повести указует, яко Сатана ученики себе сотворит, иже по оного воли сам собою начнет действовати, ведая бо, яко по Суде не имать быти ему покоя. Того ради не слугами своими, яко же извыкл, но сам собою имать привлачати и прельщати всякими знаменьми и чюдесы ложными».

И сам Христос глаголет [Книга о вере, гл. 30, лист 268]: «"Востанут лжехристи и лжепророцы и дадят знамения велия и чюдеса, яко прельстити, аще воз­можно, и избранныя". Недоумеватися имамы истинным Христо­вым словесем, яко не точию легкомысленнии, но и избраннии боятися имут многокозненней прелести последней».

Святыи Кирил, знамение 8: «Нынешним многим лжехристом един есть наивышшии — папа, иже оному последнему Антихри­сту предотеча». И повыше тамо же: «Ведая о том Сатана, яко Христос Истинъныи во второе приити имать». Ниже: «Паки Хри­ста предваряет и посылает уже не бездушныя кумиры, но человеки живыя лжехристы, Христу подобящияся, и теми лживыми антихристы человеки Христовы ко Антихристу приводит, всяким подобием тщится — да же бы всем оному последнему лжехристу яко истинному Христу поклонитися, иже вместо Христа быти прозвася, и учинися князем мира сего, и обогатися на земли областию, восприя на ся Божию и святительскую власть». Дозде ис Кириловы.

Идеже явствено указася — кто такой, о нем же глаголется приити во многих знамениих и чюдесех ложных, на прелесть по­гибающих, глаголет. Во оном Папе Римском самого Сатану действующаго изъявляет быти, и той самый лжехрист, о нем же пре­жде рех ти. Обаче, чювствуй, яко Христос и яко Христом зде, на земли, назвася и над вся превознесеся, иже сам Антихрист и Ан­тихристу, сиречь отступлению последнему, предотеча.

Аще же и чювъственых чюдес из оных лжехристов хощеши ведати, убо поминает Баронии и чюдеса некая, от папежников бываемая. Глаголет бо, яко иногда некоему папе посвящатися, образы кланяхуся: над иными голубь бел на главу схождаше, над иными в приношении на службе преславная чюдеса показовахуся — опреснок и вино, молитвою, в Тело и Кровь превращашеся; в виде народа две горы от мест своих подвигошася и окружиша реку, сотворше езеро велико на ловитву рыб. Огнь пред наро­ды невредно приходим бысть. И прочая множайшая чюдеса, яже о том да прочтет в Баронии от лета 900-го 300 лет.

Тако и зде, в Великороссийском державъствии, он последнии Антихрист мечтанием бесовским преудивителныя чюдеса присно творити обыче, иже в коммедиях и паратах и в прочих потешных строях бываемая, елико в чюдо и удивление приводити прельщенныя.

Еже от гласа Антихристова, глаголется, колебатися месту. Зде двизание места приимати подобает — въместо стоящих или пребывающих на месте людей. И сему приклади мнози. Давыд во многих местех тако глаголет: «Подвижеся земля» и паки: «Да убоится Господа вся земля, от Него же подвижются вси, живу­щии на Вселенней». «Смутишася языцы, уклонишася царст­вия». «Сего ради не убоимся, внегда смущается земля и прелагаются горы в сердца морская», и проч. И евангелист глаголет: «Входящу Исусу, потрясеся весь град», и проч.

И сия вся преносных словес суть разум, а не свойственных. Ибо земля не смущается по себе, ни же двизается, аще негде и трясется, ни же горы колеблются. Ни же стены трясошася тогда, егда Господь вниде во Иеросалим, но живущии на земли и горы высоких чинов люди, и град трясется въместо живущих во граде. Пишется во Апокалипсии [гл. 52], яко, по излиянии седмыя фиалы, бысть трус велик. А в толковании 2-м сей трус глаголет: пред Пришествием Христовым велие будет смущение многих в вере.

И от сих убо всех иносказателных словес, аще и глаголется тако: «от гласа Антихристова двизатися месту», но коему, на нем же он пребудет. Его же пребытие глаголется вся земля, идеже обрящет себе место, и тому двизатися [от повреждения в вере главных, наступати велией нужди в верных помутки, ради мнения несогласных, что и видим]. И се знаменает смущение или преложение вере, от нея же смутятся, подвигнутся живущии на земли.

И глаголет: «Разумейте, людие, колена и языцы мою ве­ликую власть и силу. Кто бог велии разве мене». Сицева есть гордыня Антихристова, о чем мне зде вмале довести подобает. На сие в Кирилове, в знамении осмом глаголется: «А кто зде, на зем­ли, паче всех возносится, блюдися его, сей бо дух Антихристов». Дозде ис Кириловы.

Но прежде тебе о том речем, яко превознестися ему, духу лу­кавому, не на Бога, Творца нашего, но на глаголемых богов, ни за что их въменяя. И се в папе яве бысть ныне. Ибо вознесеся на глаголемыя боги восточныя патриархи, о чем прежде ис книги Мечца доводъствовал. И ныне то же в довод представляю оного премудраго философа и богослова Софрония Лихудиева слова, тако по скончании Мечца о папежах глаголюща: «Звягут, — рече,— папежницы, яко папа всякии закон, всякии суд в себе самом имать. Он все может творити, еже Христос творит. Он есть (гла­голют) зде на земли, по вознесении Христове на небеса, въторыи Христос и туюжде власть имать и силу, юже и Христос имяше прежде неже вознестися на небеса. Он (глаголют) имать совершенную мощь обоего меча — мирскаго и церковнаго, зане папы и Христа един есть престол. Он судия есть Вселенныя, сам ни от кого имать сужден быти. Он вся судит, зане ничто может согре­шити. Зде о сицевом превозношении папине не неприлично рещи и апостолом святым Павлом глаголанная: "Да никто же вас прель­стит ни ко единому же образу, яко аще не приидет отступление прежде, и открыется человек греха, сын погибели, противник, и превозносяйся паче всякого глаголемаго бога или чистилища, яко же сести ему в церкви Божии, аки Богу", яко папа о себе мечта­ет. Еже толкуют святии и мудрии толковницы, яко сести ему не во Иеросалимской церкви, но в Римстей. И о сем доволно разумеяй — разумевай». Дозде Лихудиев.

И еже разреши недоумение и остави подобающее умъствовати слово: «Кто бог велии разве мене».

Инако же по духовному разумети сие. Аще они богоотступнии тоговыя проповедницы, яже, по вышереченным апокалипси­ческим глаголом, уста диявольская суть, ими же вся он глаголяи и действуя. И внегда они, чтуще его, в церкви своей песнословят, глаголюще: «Кто бог велии, яко бог наш. Ты еси бог, творяи чюдеса». И сия, яко сам он усты своими, языком их о себе тако провозглашая бога велия быти. Понеже аще бы ему самообразне можно было рещи, глаголал бы: «Кто бог велии, яко же аз», вме­сто онех речения «наш».

Тем же, и покажет себе на небо въземлема, и паки снидет. Зде его на землю снитие и на небеса восход краткими глаголы довестися может. Понеже егда они служителие его в церквах своих начинающе литоргисати неправедныи он агънец, его же яко царя ту всем проповедающе, с небес ему аггельскими чиньми невидимо дароносиму быти глаголют — сие схождение его на землю знаменает.

А егда же они, по пресуществлении его в тело Сатанино и кровь змиеву и по изъядении онаго, с престола на жертвеник по­тир он хотяще преносити, в нем же бе той истребляем. Тогда вземлюще покрывало потиря оного, над ним же его потрясают, глаголюще 3-жды: «Вознесися на небеса, боже» и по всей земли «слава». И сице восход его на небо знаменает, иже николи же могущь взятися — отступник бо сыи, присно по земли полъзая.

«Преставит горы пред очима зрящих». Горы наричются многажды Святое Писание и в них положенныи Божии Закон и предания святых отец, по оному [Книга о вере]: «Тогда сущии во Июдеи — да бежат на горы». На сие Златоуст толъкует: «Иже суть во християнстве — да прибегают к Писанию». И паки пророк глаголет: «И дом Божии на версе гор», сиречь церковь Божия имать основа­ние свое на Писании, се есть на Законе и предании, или Божии, или святых. «На сем камени созижду церковь Мою» — на камени, сиречь на Заповедех Господних. Яко же и стих духовныи вос­певает: «На камени Заповедей Своих утвердивыи церковь Свою». И паки, иногда горою наричется и церковь, по оному: «Аз же по­ставлен есмь царь от Него над Сионом — горою святою Его». И паки Исаия во главе 25 глаголет [Книга Камень, догмат о евхаристии]: «И сотвори Господь Саваоф у горы сея, си есть церкви Христовы. Испиют радость, испиют ви­но, помажются мастию благовонною в сей горе». И у Псалмо­певца глаголются горы Сионския — разстоящыяся местами церк­ви Сионскаго предания, основания его, рече, на горах святых. И паки в Катихисисе глаголет [Катихисис бол., гл. 4]: «Просвещаеши Ты дивно от гор вечных». Горы же менит пророки и апостолы, от них же учение и просвещение, сиречь словеса Святых Писании. И паки во Апокалипсии, во главе 16: «И всяк остров побеже, и горы не обретошася». Толкование святаго Андрея Кесарийскаго: «Островы суть святыя церкви, горы же — в них преимущыя, разумевати от Божественаго Писания научаемся».

И сице от Святых Писании предложение о горах, их же похощет Антихрист преложити. И аще убо Антихристу Законы, уставленныя Духом Святым, аще церкви Христовы, аще начальнейших в церкви — во ино и на ин разум преложити, из благо­честия на нечестие — то вся сия до сего слова принадлежна, еже речеся: «Преставит горы пред очима зрящих». И о сем святыи Кирил пишет: «Приидут бо, — рече, — их же ожидаем, чюднее и паче древних еретик, и изменят дела и словеса, и время зря­щии». Приводится тамо, яко Папа Римъскии пременение и в ле­тах сотвори. Но сия нам от церкви святыя запретися [Притчи, глава 29]: «Не прела­гай бо, — рече, — предел вечных, их же положиша отцы твои». И от сего прелога познавается Антихристово время.

«Шествует по морю немокрыми стопами». Воды [на поле: 5] глаго­лются язычестии народы, по многим толковником, кои правыя веры не имут [Зерцало богословии, глава 16]. По них же диявол ходя, возмущает разум их — да не явится светлое в них благодати познание. Зри же о том и в Апокалипсии, идеже пишется сице [глава 53, стих 207]: «И видех (рече Иоанн) жену, седящу на звери червленне, исполнь имен хулных, иже имяше глав 7 и рогов 10». И сию жену видев Богослов на водах многих. И во 2-м на сие толковании женою нарицает Римъскии град. «Седящая на водах многих», сиречь обладая множеством людей — обдержаше бо Рим Вселенною.

Сущее [глава 54, стих 18]. «И зверь, иже бе и несть, и тои осмыи есть, и от седмих есть, и в пагубу идет». Тол[кование]. «Зверь — Антихрист есть, осмыи же — яко по седми царствах востанет на земли, на прельщение и на пагубу земли, яко и от единаго их возъдвижется, аки римъскии царь творяся, на разрушение и запустение послушающих его приидет и по сем в пагубу идет».

Сущее. «И глагола ми Аггел: "Воды, их же видел еси, идеже любодеица седит — людие и народи суть, и племена, и языцы. А роги, их же видел еси на звери — сии любодейцу возненавидят, и запустевшу сотворят ю и нагу, и плоть ея снедят"». Дозде тол­кование. А на поле против сего написано сице: «Нецыи приемлют сие о Папе Римском, яко от престола своего изъгнан будет [о сем достоит от Барония навыкнути, како се бываше] и власть и богатьство его отимут. Иезекииль, 16, стих 37». Дозде Апок[алипсис].

Откуду мощно есть навыкнути — что есть воды и кто зверь, на них же он пребывает. И от сего разумети Антихриста подобает — что есть ему по водам ходити или по морю немокрыми стопа­ми. Море убо мир сей, смуток многих исполненыи. Отчего велие знамение ума бывает, воеже не имети света истины разума. Отнюду же и дияволу в затменных и помраченных мощно шествовати, яко посуху, непреткновенными стопами. Или сице: воды суть сего моря, дондеже имут теплоту любве Божия, не может сей враг по них ходити. Отщетивше же ся воды сия теплоты, гла­да ради и замерзения тех в злодействе — удобен путь немок­рыми ногами дияволу по них ходити явится.

«Сведет огнь с небес». Четверогу [6] бо зде на сие разумети по­добает. 1. Или отгнание от церкве любве Господни. 2. Или отгнание от церкве Благодати Божия. 3. Или сведение огня гнева Божия. 4. Или нечто таково и чюдесно сотворит. И три убо оныя — за Антихристово тогдашнее беззаконие, четвертое же — попуще­нием Божиим. Яко же и при Иове случися быти. Давыд убо о гне­ве Божии во псалме 78-м сице глаголет: «Разъжется, яко огнь, рвение Твое». И паки, иным пророком [Моисей, 5, глава 32]: «Возгорится, яко огнь, ярость Моя до ада, — рече Господь». И сицевыи огнь глаголется сходити с небесе за грехи, в наказание наше, яко же многажды случашеся.

О коем огни и во Апокалипсии глаголется [глава 21]: «И первому,— рече, — Аггелу вострубившу, и бысть град и огнь съмешен с кровию, и паде на земли, и третия часть древа погоре». Тол[кование]. «Град, — глаголет, — смешенныи со огнем, преж­де кончины сходящии, по праведному Суду Божию, от варвар­ских рук попаления. И человекоубийства, от них же не мнее тре­тия части сущих на земной твари по видимей сей погибнут, не токмо от человек, но и от земных плодов». Пишет же и Баронии о страшных огнях, приходящих на землю, и многая народу беды содевающих, о них же изволяаи — да чтет в нем.

Есть же и ино огня знаменование. О чем той же Апокалипсис, во главе 23: «И вторыи Аггел воструби, и яко гора велика, огнем жегома, въвержена бысть в море; и бысть третия чясть моря — кровь, и умре третия чясть создания в мори, имущих душы, и третия чясть корабълей погибе». Тол[кование] 2-е. «Морем знаменает житие се. Горою же — еретиков: Монтана, Манихея, Валентиниана и прочих. Они бо учением своим сожгоша третию часть земли, сиречь ринуша в муки последующия им человеки». Дозде Апок[алипсис].

Негли же и Антихрист пришед, сведет на землю таковыя огни, попаляющия здания и душы человеческия погубляющия ересеучением [ Просяху бо иногда знамения у Христа фарисеи от небеси показати, того ради, яко мняху Его чюдеса на земли - от диявола быти. Виждь, от небеси знамения Богу единому и фарисеи мняху. Како же бы Антихрист от небеси знамения могл творити - сводити огнь]. Ибо виною отступления правды законныя гнев от Гос­пода низпосылатися обыче. Иначе же кая потреба сводити огни и что ими содевати. Зане все, елико глаголется о нем, иносказателне глаголется, а не свойствене, яко же и услышим в последую­щих.

Глаголет бо ся о нем. «Сотворит день — тму, а нощь — день». Зде [7] явственнаго указания знак иносказательства. Ибо есть глаголется день — свет разума Божия знание, яко же рече апостол: «Отложьше нощь, или тму страстей, яко во дни благо­образно да ходим, ибо прейде нощь всякого невежества и стра­стей». Повелевает тако ходити незапятым, яко же и днем. И Господь сам ко июдеом глаголаше: «Аз есмь свет миру: ходяи по Мне, не имать ходити во тме, но имать свет животныи» [Полность разума Божия, или совершенъныи разум, аки полуденныи свет в верных сияет]. Иоанн, зач[ало] 29.

Но Антихрист, ересеарх, сей свет, или, рещи, толикое полу­денное сияние благоверия, аки темныи облак нашед, помрачит оно и сотворит нощию древняго невежества възысъканием, а нощь, или тму еретическаго учения, аки день почтит. И сице со­творит день — тму, сиречь благочестие поречет еретичеством, а тму еретичества, аки сущии свет почтит и проповесть. Яко же еретиком обыкновенно есть истинну во лжю изменяти, а наипаче яко же и последующее подтвердит.

«Солнце бо, — рече, — обратит, амо же хощет, и луну тако же». И [8] аще о чювъственом, сиречь видимем сем солнце и луне сие разумети, то от возможных ли есть таковыя планиты обращати, ими же Господь Бог временам и летам измерятися положи. А наипаче, како же обратит — от запада ли на восток, или по северной стране ходити, или от полудни на север и от севера на юг. И кая есть сия камедия, или кое насилие во определении Бо­жии, и помыслите сего несть мощно. Бог бо, аще и попущает что таково дияволу или волхвом содевати, но не во утверженных стихиях или планитах, ими же нечто великая содевается в мире. А наипаче сия планиты, на них же Бог основа и веки сия. И тыя ли бы попустил сему врагу тако играти?! От века бо несть слы­шано.

Коликия бо бяху волхъвы во Египте при Моисеи — жезлы в змии претворяху, обаче не слышася о них, чтобы поне едину звезду инако ходити, неже солнце и луну. Да познавши оно, яко предел положи твари Всесилныи Зиждитель и не может како прейти. Хотеша бо иногда Состер Египетъскии и Дарии Перъскии, царие, две пучины — Египетскую и Индийскую — во еди­но Чермное море совокупити, но не возмогоша. И сие чесо деля? Да убоится Господа вся земля. Яко и слабыи песок предел положившаго не возмогоша тако силнии человецы прейти. Коль же паче в толиких светилах!

Мнози бо мечтателие прелестнии волъсви быша и титулы себе великие полагаху — ин глагола ся бог быти солнъцу, ин — молънии, ин — грому и прочии. Многа же и чародействоваху. Обаче не касающеся до твари положения, а наипаче — сих светил.

Но оставим прочее сия суесловия, и должная свойству возъглаголем: «Солнце обратит, амо же хощет, и луну тако же». Смотрим убо зде коеяждо планиты по силе действо. Солнце убо есть незаимованнаго света сияние, а луна по себе скудъствующая есть света и аще не озарится от солнца — темна пребудет. Сице и церковь Христова, аки некая луна на земли, солнца светом Хри­ста просвещаема учением светится от восточныя страны. Анти­христ же сия, испревратив, помрачит.

О чем услышим прочее самого Господа евангельскии глагол: «Абие по скорби дней тех солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды съпадут с небесе». Матф[ей], зач[ало] 100. Что же на се Златоуст, беседуя, сказует [Беседы евангельск.]: «Послушайте, — рече, — добрии послушницы, что рече евангелист "солнце померкнет"; солнце у нас Христово имя, не будет славитися; "и луна не даст света своего"; луна бо есть второе светило — церковь Божия. На небеси убо есть солнце и луна, у нас же — Христос и церковь. Сия два светила померкнут, звезды же с небесе спадут — имену­ет святители, и священники, и дияконы, и всякия учительныя люди, тыя бо суть звезды в мире, отпадут от истинны, и не будет в жертвенницех истиннаго пения и учения праваго». Дозде Зла­тоуст.

И сим прикладом разъсуди оное твое о солнце и луне предло­жение, тако же и о дни и нощи претворении. Аще бы рещи зде и сие, яко [пременит времена и Закон; Даниил, 11] сия преложения во дни Антихристовы преложения лет значити, яко он своими летния обходы вычисляет и многая убав­ляет. Яко в Риме, тако и у иных языков многая в том поблуды явишася, о чем Кирил святыи описа, ими же бы явити солнца и луны повращение, сиречь дней солнечных лет. Но зде потреба паче изобретати духовная, а не внешняя.

По сем прейдем на сие. Прострет Антихрист руку свою и соберет множество гад и птиц. В [9] Деянии апостольских плаща­ницею оною, исполненною гад, языки знаменовашася погани. И таковых себе Антихрист соберет по свойству нрава своего. О чем и во Откровении Иоанну Богослову показано бысть: «И видех, — рече, — изо уст змиевых, из уст звериных и из уст лжаго пророка духи три нечистыя, аки жабы, исходяща». Их же в тол­ковании 2-м — еретиков бывших и будущих, блядословия их ра­ди, наричет. И таковых себе Антихрист соберет, кои бы уст своих не затворяли и непрестанныя бы, аки жабы, на истинъну Христо­ву хулы отрыгали, а лжю защищать умели бы.

Таковых гад Антихрист востребует, кои бы [Зерцало богослов., глава 16], аки ежевы, име­ли колющыяся остны, коих значит немилостивых, иже гласы убо­гих и нищих слышаще, уши свои, аки аспиды глухия, немилосер­дием затыкают. В том же его собрании потреба и змиев, иже ядом своим погубляющих человеки, кои истее — еретики, фалшивым своим учением и прикрытыми словеси, аки листвии, необъзоръно поступающих, вечною смертию могут уядати.

К сему потреба и зверем быти, иже оныя львы свирепыя, терзающыя плоть человеческую непокоряющихся Антихристу, кои по горам и дубравам гордостне пасущиися по различных паствинах греха. И пышнии раскошницы, несытыя сластолюбцы, и во всяком своевольстве кахающиися, и во отдалении правды законныя, а не в Законе Божии ходящии. Таковых себе Антихрист и птиц соберет: совы, мыши летучия и филины нощныя, кои во дни света благообразно ходити не могут, но в нощи и в пустынях летают. Яковы суть злодеи, правды Божии незнающии, но во тме греха заблуждают, и посреде многих смертоносных сетей воло­чатся во всякой пустоте безъстрашия Божия, и дел Божиих отда­ления пребывают.

Таковых себе соберет Антихрист и вранов, кои пищу себе притяжюще от плотей человеческих. Яковы суть судии немило­сердии и безсовестнии мучителнии человецы, кровь неповинне проливающии, и прочих подобных злых и отчюжденных славы Божия. О коих яве есть во Апокалипсии писано [глава 18]: «Паде, паде Ва­вилон великии и бысть жилище бесом, и хранило всякому духу нечисту, и хранилище всех птиц нечистых». Во 2-м толков[ании]: «И хранилище всякия птицы неч[истыя]». Сим знаменает ложныя учители и еретики, летающих семо и овамо.

И таковое Антихристово соборище гад и птиц и проч. изъявивше, поступим и до сего. Пошлет во всяко место о себе проповедати, яко царь велии явися, да приидут и поклонятся ему. И [10] сия отинуду разрешим, прочее же сам да разумееши. Пишется в Кирилове книзе о Папе Римском сице [Книга Кирилова на польском языце, знамение 2]: «Отрвавшися бискуп римъскии и цесаря на сторону отложив, възявши на ся не токмо столицу и власть цесарьскую миръскую, но и Божию, и готовя столицу, як пишет: "Почавши по тысящи лет в старом Ри­ме, старшему и остатнему княжати света сего, люд от всех краев земли до послушенъства своего притягает"». Ниже: «А на его римъския новыя еретичества полныя уставы соизволили бы, ко­торых немало что рок иначии стоновит, отменяет. А то есть знак певныи настатиа Антихристова». Подобне же и во осмом знаке пишется о том же папе: «По всей, — рече, — Вселенней послов разъсылает, всех царей к себе и к своему престолу совокупляа, даже и оныи великии град Вавилон совсем на пролитие крове готов будет, которыи Вавилон Христос Истинныи своим Царст­вом помрачит». И сице ис Кириловы приведох въкратце.

Отнюду же мощно дознатися, яко не токмо Рим, но и всяко отступление может всех всякими образы на поклонение или на подданство тоя ереси влещи. Пишет во Апокалипсии, во главе 36 [стих 160]: «И чюдися вся земля вослед зверя, и поклонишася змию, иже даде область зверю, и поклонишася зверю, глаголюще: "Кто подобен зверю, и кто может ратоватися с ним"». Тол[кование]. «На привидение Антихристово дияволу поклонятся омраченнии».

«И дана бысть ему область на всяком колене людей и на язы­цех и племенех. И поклонятся ему вси живущии на земли, их же не написана суть имена в книгах животных Агньца, заколеннаго от сложения мира». Тол[кование]. «Надо всеми языки и людь­ми насилием область имать. Над теми же паче, их же не написана суть имена в книги животъныя, книги Агньцевы». Втораго тол[кование]. «И живущии на земли, сиречь ничто же радяще о небесных, токмо земным прилежаще, поклонятся Анътихристу». Ниже: «А иже дана бысть ему область на всяком колене и людех, и на языцех и племенех — сим знаменает отступление веры».

Паки святыи Ефрем наподобие сему глаголет [слово 105]: «По попуще­нию, — рече, — Святаго Бога приемлет область Антихрист прельстити весь мир, зане умножися нечестие в мире, везде и повсю­ду злая содевают. Тем убо Пречистыи Владыка духом лестьчем хощет искусити весь мир, за нечестие их послабит. Понеже сами тако восхотеша человецы Бога отступити, а неприязнь прияти». И в Книзе о вере [глава 30]: «Сих бо ради вин попустит Бог Антихристу при­ити, яко да злии, иже не вероваша правде, осуждение приимут, зане не к правде, но благоволиша о неправде». Убо Златоустыи на Послание к Солуняном: «Не бойся, — рече, — возлюбленъне, но слыши апостола глаголюща: в погибающих может, аще бы и не пришел он — не быша веровали». И паки в Вере: «Яко многих прельстит и отлучит от правды, наипаче же тех, иже растленное житие любят, и ныне преболе тии от святыя церкве и от православныя веры отпадают, иже не хотят уским путем ходити». Тем же и глаголет святыи Ефрем: «Воцарившу же ся, — рече, — змию на земли, с радостию сии людие поборъницы будут, Едом паки и Моав, еще же — сынове Аммоновы, яко своему царю, поклонят­ся ему с радостию. И тии будут въ-первых поборницы, исправляюще царство его». Дозде святых словеса.

Но кто сии Едом? Толкуется — разжжение плоти на похоть. Зри Алфавит толковой, буква «Е», писан лета 7104. Кто Моав и Аммон? По сказанию Иеронимову на псалом 82, Моав сказуется: от отца, сиречь от диявола. А Аммон — народ смущенныи, иже суть еретицы. Тем же, вся сия истолкования воедино собрав, реку, яко плоти страстем работающии человецы и Законов Божиих не хранящии — тии первейшии Антихристовы поклонницы явят­ся. Ибо таковых и ныне видим наиболее отпадающих от святыя церкве, иже хотят широким путем ходити. Сего ради негде и пи­шется [Книга о вере, лист 26 и 127]: «Аще ли славы ищеши от человек и хощеши хвалим и покланяем быти, и жития сладостей наслаждаешися — заблудил еси от пути правды».

И паки удивитися и устрашитися в сия последняя, слезам дос­тойная времена, до какова своевольства и презорства ослепльше чревобожницы, въдашася широким путем, в погибель ведущим, един другаго предъваряюще, и от часу далече и глубочайше бежат. Пишет Баронии в лете Господнем 253-м [число 4], яко мнози от християн, страха ради мучения, Христа отвергошася. А во-первых си падоша, иже житие пространное во гресех и благая мира сего возлюбиша, яко же глаголет Киприан: «Любовь слепая имении многих от них прельсти. Не можаху быти на оставление мира готови, их же любовь благих мирских связа, покоришася тому, иже землею питается, и на снедение тому приидоша». Дозде Барон[ии].

Зри, что к ересем от Бога отступити приводит — ни гонение, ни мучение, ни же ино что таково, яко же к вещем миръским при­гвождение — сие бо сотесняет и приводит ко всякому злу. Что убо, не беша ли и прежде сего на християны гонения? Ей, быша! И зело быша! Пишет Баронии в лете 302-м, яко во оная вре­мена на всяк месяц по 17 000 християн убиваху и на горшее прихождаше мучительство. Тем же и не сие вящъшее о последних сих временех слово, но сие, яко, тако любовию вещей и страстей объвязаниим и не хотяще, кроме великих стеснении, вещьми житейскими утеснившеся, к ересем или, рещи, ко Антихристу приступят и поклонятся ему.

О чем доводъствую ис книги Катихисиса большаго, от главы четвертыя. «Вопрос. Чесо ради людие в последняя лета от веры отступят и абие к ереси приступати имут? Ответ. Трех ради вин. Первая убо сия есть, еже Даниил пророк рече: "Мерзость запус­тения станет на месте святе", сиречь еже обладает нечестивая ересь церкви святыя. Сия убо ересь толкуется по писанию Иоан­на Златоустаго — воиньство Антихристово, разоряюще церковь Божию. Тогда людие, не имуще где укрытися от таковых скорбей и великих мучении и их ради гонении, приступати имут к ересем. Вторая вина сия есть, ея же ради отступят от православныя християнския веры — понеже возлюбят мира сего славу и красоту и всяко наслаждение его и боящеся лишени быти тленнаго своего богатьства, еже приобретоша. И желающе еще себе большее избыточество получити, телеснаго ради питания и прочих миролюбных вин, бегающе нищеты и утеснения. Третия есть сия вина, ея же ради от веры отступят и приступят хотением к ереси, яже имать в себе жидовъство. И всяко нечестие в ней обрящется, по­неже не суть утвержени в вере и во всяком благочестии християнскаго закона. Ты же пребывай во страсе Божии и в Заповедех Господних храни себе — да не впадеши в мерзость запустения». Дозде Катих[исис].

Тем же, вышереченную зде первую вину прияв себе, и разъсмотри ю. Еже рече святыи о воинстве оном Антихристове, кото­рое разоряюще церковь Божию, сиречь верных прогоняюще, им же, рече, не могущим тогда где скрытися, того ради и имут при­ступати к ереси. А в ереси, яко же выше показахом, оныи диявол Антихрист проповедаем есмь бог. И зри, не сам же собою имать нудити, но онеми ученики своими, которые во первых ему содеяшася началныя поборницы, сиречь самоволныя отступницы от благоверия. О них же назнамена святыи Ефрем он, глаголя: «Воцарившу же ся, — рече, — змию на земли». Тако оныя едомляне и моавите с сыны Аммоновы, еже есть страстем плоти рабо­тающии человецы, первии ему яко царю своему поклонятся. И, яко же жидове богоубийцы, тщателнии будут во исправлении царьства его и велии о нем поборницы явятся. И тако усерднии защитницы быти имут, воеже и других, непокаряющихся Анти­христу, насилием и мучением на подданство воли его начнут принуждати, яко же отступником и еретиком обыкновенно есть творити.

Не довлеет им своя погибель, егда отступят злобожницы от правды Закона Божия, поникше во глубину зол беззаконии своих, но и прочих во свою стремнину погибелныя пропасти удобь имут поревати. Тем же, подобных ради дел их пагубных, в едино тело Антихристово и в чада дияволя составишася. Или истее рещи — един Антихрист отступник, по святому Ефрему, и нарицатися, и глаголатися могут. Внегда он о крыющихъся и бегствующих от очию врага, их взыскуемаго тщания вид предълагает, глаголя: «Ибо прескверныи не престает, — рече, — искии всех сущих на земли же и мори. И паки, смущает землю и устрашает всяческая в ложных чюдесех и знамениих коренитских».

И убо сия вся творения действ не самого диявола быти, но онех едомлян состоится, яко они сия имут содевати. А чрез них самого Сатаны действо оно изъявляет быти, яко сам он таковая содеет, яже и в вышереченных сия назнаменовахом.

Тем же, воньми, вънегда бы оныи прескверныи льстец онеми ученики своими составил некую лесть, ими же призывая онех бегствующих его, покоряя их во область мира сего вдаватися, то аще бы кто от таковых и веры ради Христовы въспять возвращься, пришел, онем поклонься, покорилъся, убо знаменает покорение се и поклонение к самому дияволу быти.

О сем послушай самого Спасителя глагол, иже на последъния дни сия указующаго [Лука, 87]: «Поминайте, — рече, — Лотову жену. И иже аще възыщет душю свою спасти — погубит ю, и иже аще погубит ю — живит ю». И в толковании глаголет [Благовестник]: «Никто же, — рече, — возложь руки своея на рало и обращься въспять, управлен есть в Царство Небесное. Наносит же указ жену Лотову, яже возъвращьшися, в столп слан съседеся, се же есть не отшедъши злобе, но пребы в тоя сланости, до конца зла бывши». Та же приводит исследование вышереченным: «Иже възыщет душю свою спасти — погубит ю». «Да не тщится, — рече, — кто во Ан­тихристово гонение снабдети свою душу, погубит бо ю. Иже бо аще отдаст сам ся закланию и спроста бедам, спасется, не покорився мучителю животолюбия ради». Ниже: «Ни же разве преж­них ради добродетелей, ни же самоя тоя души ради снабдения приими поклонитися лестьцу и гонителю».

И сице, по сему Писания свидетельству, навыкни вещь поклонения Антихристу в чесом состоится — яко знаменатель­но зде показало сему быти в покорении, еже ко еретиком, кому бы убоятися их еретических гонения наветов и тако, оставя богорадное свое бегьственное житие, к ним пришед, возвратитися и поклонься им, во область их вдатися. Но аще бы и добродетельнаго ради жития таковое было покорение, обаче глаголет, яко лестьцу и гонителю, сиречь дияволу, таковыи поклонилъся бы и покорилъся.

Тем же истинен есть глагол святаго Ипполита, глаголющь: «Ибо, — рече, — тогда связани вещьми житейскими и желанием века сего — тии удобь приступят к дияволу и знаменаются. Слышащеи же Божественая Писания, и в руках тая имущеи, и в мысли всегда поучающиися, мнози прелести его убегнут. Разу­меют бо навета его ловления и льсти его гордыню, и избегнут от руки его, и в горах и в вертепах съкрыются». И паки, святыи Еф­рем: «Всем бо, имущим боговидение Божие и разум, тогда ра­зумно будет пришествие мучителя. А имущим присно ум в вещех жития сего и любящим земная неразумно се будет. Привязани бо суть в вещех житейских — аще и услышат слово, то не имут веры, но паче мерзит им глаголяи се». Ниже: «А имущим Бога присно в себе и просвещении очесы сердца своего воистинну увидят верою чистою и познают Его». И в Книзе о вере во главе 2 пишет: «И яко во время Пришествия Христова избранных Божиих мало стадо было, тако и в пришествие Антихристово уменшатся правовернии, а зловернии умножатся. В сия бо времена неприятель душ наших прельщати начнет и избранных». Дозде святых словеса.

От сих всех предложении дается разумети: каково Антихри­стово пришествие, таково и поклонение — не в самообразном существе к лицу его зрения, но чрез онех первейших его побор­ник, которыя в едино тело ему подпрягошася, за ради пагубныя их льсти злокозненыя. Чесо ради и знаменает таковое ему покло­нение сугубо быти от приходящих и требующих начертание име­ни его на ся прияти. Первее, глаголет, поклонятся зверю, сиречь дияволу, та же образу его, в котором теле его вси они злодейственнии богоотступнии человецы заключаются быти, по подобию тела церкве Христовы. Зри о сем Апокалипсис, главу 41 и 42.

Тем же удивительно есть, и зело воистину преудивително! Глаголет бо ся приход Антихристов аки чювъственаго быти не­коего человека, и сему, яко богу, поклон от всех приимати, а сказуется, яко той его познает и не поклонится ему, которыи человек разум Божии имети будет в себе и присно о том поучатися. Что убо не научихом ли ся знати Христа? Ей, научихомся! Еда ли не известны есмы Его единаго знати Бога? Ей, известны! Вопроси бо о Нем всякого человека и возраста, и вси ведят, кто есть Хри­стос. Како же зде глаголется — и мужи совершеннаго разума, а наипаче избраннии Божии, аще не прилежни будут Божественаго Писания чтению, не могут познати его. И сице весма о нем ост­рое и тонкое познание чрез Писание сказуемо есть. Тем, в житей­ских живущим, и не познан будет. Ложь бо и правда, аще обоя Писания покровенна будут, великаго искуса потреба — да правда отлучена будет от лжи, а наипаче зияющим на мир сей неудобно.

Прочая же на предлог, вопрошенная тобою, яже о начертании зверином на челе и на руце и о послании его в горы и в вертепы бесовъския польки для възыскания скрывшихся от очию его, ни­же сего по последованию повести показано будет.

Зде же сия точию разглаголем. Яко Антихрист первие к жи­дам приидет, и возлюбит тех, и храм их обновит, и мертвецы им воскресит. На сия святыи Кирил возъглаголет тако [Знамение 10, лист 8]: «Яко Антихрист к жидом приидет, аки Христос, и от жидов прият имать быти». Ниже: «Приидет же Антихрист тогда, егда в жидов­ской церкви не останет камень на камени, по словеси Христову». Ниже: «Тогда он приидет, всякими знаменьми и чюдесы ложны­ми обзирая и собирая вся идолы». Ниже: «Смотрил же есмь. И се рог той возъдвизает брань со святыми». И паки в толковании 6-го знамения о папежниках глаголет: «Место готовят князю мира сего последнему, глаголюще, яко наш един имать быти отец и папа и всех по своей воли во всем мире соберет, его же и жидове имут восприяти. Понеже он возмет власть величайшую, мерзость египетския работы и со иным богомолием церковь Соломоню древняго Закона, прелести ради, создати покусится». Дозде ис Кириловы.

Отсюду яве показуется — что есть жидовъство и создание церкви жидовъския. Сиречь, яже суть, бываемых ради дел в жидовъском народе, опресноки и органы на службу Божию яве быша. Антихрист же пришед, обновит сия. Обаче и сие должно созерцати, яко первии тогда они книгчии и законоучителие людем, Христа отвергшеся, распяша.

Подобне тако и о духовном христораспинательстве разумети достоит. Никто же бо от простейших может опроврещи Закон Христов, яко же они первии законоучителие церквей сия могут содеяти. Тем таковии первейшии богоубийцы всяко Антихристу любезни явятся, к ним же он приити имать. Они же, тако прияв его в царя себе, велии рачителие о нем могут быти и поборницы во исправлении царьства его, яко же и едомъстии они людие. Се­го ради и всяк, иже не творяи по воли Божии и презирая Заповеди Господня, мерзостными своими делы распинает Господа. Зри о сем в недельном Евангелии, в неделю 13, яже о винограде прит­ча; и в книзе Тропник, глава 71. И сице, идеже неприемлемо есть Христово учение, ту распинаем бывает Господь.

И сия сице тако должно есть разумевати о жидовех богоубиицех, к ним же пришед, древнии он храм в них обновит. А еже мертвеця им воскресит, о сем той же святыи Кирил в знамении десятом глаголет: «Ведая бо, — рече, — Сатана, яко по Суде не имать ему быти покоя. Того ради не слугами своими, яко же извыкл, но сам собою имать привлачити и прельщати всякими знаменьми и чюдесы лживыми. Отец бо лжам, и лживыя действа мечтанием действовати имать. Иже многая начнут видяще мерт­вых воставших, а они не восташа, и хромых ходящих, и слепых прозирающих, а здравия не будет». И сице зде.

И аще он тако и будет у онех жидов мертвых воскрешати и слепым прозрение даяти и хромым хождение, обаче, глаголет святыи: «Вся содеет по привидению мечтательством, а не истин­ною. Отец бо, — рече, — лжам, и лживыя действа восприимет творити. Аще бо и восхитит Божию честь на ся, аще и воспри­имет образ Истиннаго Пастыря и Божиих чюдес привлечет на ся действо, обаче не может подобитися Истинному Пастырю Христу Богу. Того ради таковаго и действа Божия не имать истинною содевати, точию мечтанием, онех ради богоубииц».

Что же есть могущее се разуметися, яко ему мертвых воскре­шати, аще и по привидению, убо и есть глаголется мертвыи — всяк пребываяи в суеверии. А еже воскрешати ему сих, от Бо­жия Законоположения приими подобное действо, внегда заповеда учеником своим творити. О нем же евангелист сказует, глаголя: «И призва Исус обанадесяте ученика своя, даст им власть на дусех нечистых, яко да изгонят их, и целити въсяк недуг и всяку болезнь... прокаженныя очищайте, мертвыя воскрешайте, бесы исгоните», и прочая.

И еже сице тако заповеда Господь тогда апостолом Своим сия творити, убо всем верным сия заповеда учителем церкве Своея, недуги же целити, сиречь благоверию учити. Таяжде подобне и о слепых прозрении и о хромых хождении разумей быти. А еже воскрешати — есть грехи оставляти. Ибо прежде телесныя смер­ти первое глаголется быти человеком воскресение, еже от грех свобождение, яко же о блудном сыне притча являет. К тому же и преже святаго крещения всяка душя, неверием помраченная, мертва сказуется быти, крещением же оживотворяется и самых тех солнечных луч светлейши бывает. О сем приведу во свиде­тельство святаго Златоуста, глаголющаго тако [Маргарит, лист 385]: «Аще ли, — рече, — вне винограда вас постигнет смертная нощь, не к тому прочее вас нареку друга. Мертьвыи бо не верует, мертвыи не исповедует, мертвыи не делает, мертвому не открываются таиньства, мертвыи не делает целомудрия, не может мертвый мъзду истязати, мертвыи не крещен и прежде Суда осудися». Тем же и Господь ко июдеом глаголаше, рече [Иоанн, 30]: «Аще убо не имете веры, яко Аз есмь, во гресех ваших умрете».

И сице лепо есть отсюду навыкнути о воскресении мертвых и прочем, яже Дух Пресвятыи ученики своими истинною чюдодействуя. Кая и оныи Антихрист чрез ложныя своя проповедники имать чюдодействовати, но и присно чюдодействует сия, абие мертвых воскрешая, и проказою болящих очищая, и слепым про­зрение даруя, обаче исцеления, речеся, не будет от него, ни же зъдравие преподается другому от красты его. Понеже егда во ис­тинней кто купели измывается Христа Бога, той поистинне вос­кресает и чист и светел от тмы бывает. А егда же кто во оного купель изъмытися слазит, абие, яко в кал главня омочився, паче сквернее и смраднее оттуду возъникает.

Не свое сице глаголю, но привожю божественаго Давыда во свидетельство, тако глаголющаго [Псалтырь толковая, псалом 34]: «Да облекутся, — рече, — в студ и срам велеречующии на мя». Тол[кование]. «Елицы во Христа крещаются, иже в правду и премудрость, а иже в Сотону погружаются, облачаются в студ и срамоту». И тако от слова Кирила Александръс[каго] [слово 112]: «Люте, — рече, — некрещеным душам и ко идолослужителем бесом, связани тамо веригами различными. А по мытарствам уже не суть некрещени души, понеже и жива беса имела. И то суть друзи и братия бесом от еретик крещенни, осквернени бяху». И о сем тако довлеет.

О злополучении времен Антихристовых

Наверх

Вопрошаяи рече: Слышание се преудивително есть, яко иже в писании о Антихристе то разумевати подобает внутренне, яко же доводами сими показуеши, буди и тако. Понеже Антихрист не вещественнаго, но умнаго существа начало и бытие свое имать. Откуду и глаголахуся прежде, не токмо последънии сей, но и предотечи и лжеучители, антихристами; и о том молчанию уже предаю. Но что сие, яко во дни последняго Антихриста глаголет­ся: «Небо не даст росу; облацы не дадят воду; земля отвержется плодов своих; море исполнится смрада; рыбы его изомрут; реки изсохнут; блата изъсякнут; студенцы оскудеют. Зверие на человеки востанут; скоти и четвероногая помрут; человецы от глада и жажди скончаются. Отец сына объем, мати — дщерь, въкупе умрут, и не будет погребающаго их; но и земля вся от телес по­вергнутых умерших смрада исполнится. Море же, не приемля речныя струи, смраду подобне возсмердится и зловония безъчисленнаго и гнуса исполнится; тогда глад крепок по всей земли. Тогда повергнуто будет злато и сребро на местех, и никто же возмет, ни соберет», и проч., о них же сказует Ипполит святыи.

И сих ради показанных предложении дивно, и поистине див­но, и позор некии зде по предреченным о Антихристе вся исполнишася. Но обаче по сим настоящим показанием, аки бы еще и слуху о Антихристе не является. Небо росу подает; облаки дождь испущают; земля, яко же и прежде, плодоносит, и хлебом поля утучняются. Море же, яко и бе, пребывает, и реки приемлет, и смрада в нем никаковаго несть. Рыбы в нем непрестанно родятся; реки текут; блата не изсыхают; кладези и источницы водными струями кипят и исполняются. Звери на человеки не востают. Скотов, яко же исперва, всюду множество; а глада таковаго отнюд не токмо не видится, но и слухом не обносится, дабы един другаго обьимая, помирал. Телес умерших по земли не валяется, но обыкновенно в земли погребаются. И скращено рещи, яко все­го сего злополучия еще не бяше и несть, о нем же писано.

Тем же многим и невероятно мнится быти, якобы Антихрист прииде и лета настатия его давно исполнилися, но негли еще, ради спасения многих, отлагается оного нашествие. А еже отступъства аще где и бывают, коим обыкновенно есть случатися от лет Вознесения Христова (но не се последнии Антихрист), негли же такови и ныне случаи отступления по местом, еже гла­голется ересь. И сия изрек не своего убо противления виною, но посторонними словесы возбуждаем, прошу подобающее умъствование произъвести.

Отвещаваяи рече: Многая о том, всесилною Вышняго помощию, от Святых Писании изрекох ти. Тем можно и онеми удовлитися в навыкновение вышереченным, яже привед: небо не даст росу, облаки не дадут дождя, последователно и земли безъплодней быти и рекам изъсохнути, рыбам и четвероногим живот­ным помрети, от чего человеческии глад и мор быти может, и толикии глаголется, яко и воздуху от телес повергнутых возсмердетися, и так не по части, но по всей земли, и злату множест­ву по земли лежати, и не будет собирающаго е. И прочая, елика от Ипполитова слова предъложил ми еси, им же во дни Антихри­стовы быти сказуется, негли сия и с примеру онаго взяшася.

Кое заключение — небеси не оросити, ни одождити землю — случися во дни Ахава, царя Израилева, за еже отступити Бога Творца всему Израилю ко идолопоклонению. Отнюду же и гладу велику на земли належати полъчетверта лета, по пророку Илии. Или сему взятися от Апокалипсии, от главы 11, в ней же пишет, яко Енох и Илия имут власть затворити небо, да не снидет дождь на землю во дни прорицания ею. И воньми, «власть убо, — ре­че, — имут»; вещию же покажют ли везде — подлинно на том положитися неизвестно. Понеже аще сим тако веществом долъженъствует быти, то праздны евангельския глаголы останутся. Ибо сам Христос о днех последних рек в подобии сице: «Яко же бысть во дни Ноевы и яко же во дни Лотовы, до самого часа погубления человецы ядуще и пиюще, женящеся и посягающе, продаваху, саждаху и здаху. Тако, — рече, — будет и во дни пришествия Сына Человеческаго». И зри убо, пред потопом и запалением Содомъским был ли глад или было ли неплодие зем­ли? Никако. Но всякое тогда бе неистовъство страстное, чревообьядения и пиянъства, игры и блудодеяния и прочая, яже при­кладу последуют, быша. Так и во дни Антихристовы будет. Яко же на оная Христова словеса Златоуст, и Феофилакт, и прочии святии глаголют, кая ниже зде, на своих местех, показана будут.

Тем, оставивши вещественное сие — небо и облаки, о невещественом небеси, сиречь о церкви, речем. То бо, по святых, гла­голется второе небо (и паче аерънаго, по подобию есть эмпирийскому небу), идеже сам Христос пребывает. А о росе, сиречь о благодати Христовой умъствуем, кая нам от церковнаго небесе чрез святыя тайны подается. Сия на нас роса сходит во время крещения и рукоположения, в неже сия роса сходит и творит архиерея и иерея. Сия роса сходит и творит диякона и прочаго церковнаго служителя. Сия роса сходит и творит храмы освященны. Сия роса сходит и творит приносимыи хлеб и вино в жертву Тело и Кровь Христову. Сия роса сходит и освящает во­ды, и все собрание християнское свято содевает, и всякия нечис­тоты прогоняет. Но во дни Антихристовы таковая роса от небе­се церковнаго, а наипаче рещи — от небесе святаго жилища Хри­стова, сходити престанет. Тем же и на предъреченная действа благодать Святаго Духа не приидет.

Речет ли кто, яко и прежде на противных действа не схождаше благодать сия, обаче не глаголася: «Небо не даст росу». Отвещаю, яко тогда в чинех святая церковь неоскудна бе. Аще бо не­где еретичествующих собори и изобилова, но убо негде и благоверъных соборы бяху. А во дни Антихристовы повсюду церкви видимых священных чинов обладает нечестивая ересь, о чем в Катихисисе большем во главе 4 показует. Тем же и до конца оная роса престанет.

Но да не глаголет противник зде, яко по сему и во истинных всех христианех благодать престанет. Зде не о сем есть слово, но о соборнейших местех, идеже полности обыкновенно совершение чинов — тамо престанет, а не в коемъждо по себе правоверующем. Ибо християны до конца пребудут, по словеси Христову, яко «не прейдет род сей». И паки: «Сын Человеческии, пришед на облацех, обрящет ли веру на земли? Обрящет, но не во мнозех». Тем же за долготу сия свидетельства подтвердити не хотех. Ибо и отсюду мощно сия разумети, яко же Христос во Еванге­лии глаголет: «Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет — и Отец Мой возлюбит его и обитель в нем сотворим». Но услы­шим — что по престатии росы хощет быти.

«Облаки, — рече, — не дадят воду». Убо облаки наричются апостоли, по оному словеси, иже во Апокалипсии [глава 43]: «И видех, — рече, — и се облак светел, и на облацех седяи подобен Сыну Человечу». В толку сказует некую силу быти апостольскую, чисто­ты ради и легкости. Яко же рече Давыд: «Седе на херувим и лете, возлете на кърылу ветреню». Но не о сих зде слово, яко же рехом, глаголются облаки и учители. Апостол же и ложных учите­лей облаками безводными наричет, всякими ветры носимыми. И зри убо, апостол коих еретиков облаками безводными нарицает, о тех и Ипполит глаголет: «Облаки не дадят воду». Но еда ли ложнии учители не изъдают воду учения, издают бо и сии. Но аки пепел, посыпающии землю, воеже не сотворити плода в Царство Небесное за противление их.

Чесо ради и: «Земля отвержется плодов своих». Почто? Зане не будет напоена дождем истинънаго учения. Ибо где учения праваго несть, тамо и добрых плодов несть. Земля убо глаголется и есть сердце наше, по словеси Господню. И сия земля глаго­лется земля закаменелая, глаголется земля притлаченная, глаго­лется земля, тернием подавленая, глаголется и земля благая. Семя же, падающее в ню — слово учения, коих сердце наше отверъжется свойственных ему плодов, сиречь благотворения и правды, по Псалмопевцу: «Спаси мя, Господи, яко оскуде преподобныи, яко умалишася истины от сынов человеческих. Суетная глагола кождо искреннему своему; устны льстивыя в сердцы, и в сердцы глаголаша злая». Дозде псалом, кой писан бяше на осмыи век. И сия суть дела — несвойственныя плоды земли сердца нашего. Но свойственныи плод духа первыи сей есть — хранити веру праву и делати Господни Заповеди. А наиболше в сем Заповеди совер­шаются, еже себе не хощеши — и иным не твори. Се есть естественыи закон всех человек. И сие ныне естественое сердца плодоносие многими отвержено и неприятно.

Тем же и глаголет: «Море исполнится смрада». Виждь убо, како естественых сердцу плодов отложением приходит грехи возсмердетися. И тамо убо частное речеся. Ныне же на общее и соборнейшее всего народа прииде. Ибо, по многим толковником, море нарицается мир сей. Зане, яко же в мори непрестанное ко­лебание и премены, тако и мир сей великим непостоянъством исполняется и объдеръжится. Смрад же его сия греси суть: за­висть, сребролюбие, чревное угодие, блуд, гнев, гордость и не­брежение. Сия проявляя Господь древле июдеом смрадости гре­хов, повеле животных, в жертву к заколению приводимых, внутреняа их вне полка изметати, глаголя: «Се грех есть». Толики бо суть Богу противны и мерзски грехи нашя, яко же нам внутрении кал смраден и мерзок есть. Сими, глаголет, мир сей возсмеръдится, а наипаче — мерзостию греха сребролюбия, кореня всем злым, возсмердится. Его же ради вдов и сирот очеса слез в мире сем исполъняются и многая избиены и обидены бывают; сего же ради земля исполняется блуда и прелюбодейства; его ради — отравы, злодейства, разбои; его ради — ложное свидетельство и неправедныя суды; его ради — обиды стеснения и границ прехо­ждение; его ради — ненависти, лукавъства и обманы; его ради — свар и вопли, и любви погубление; его ради — Законы Божия и предания церковная презираема бывают; его ради — человекоугодие и слепота душевная; его ради — и разум Божественаго Писания и правда в человецех не имать места почити; и сими грехи мир сей смрада наполнится.

Того ради: «И рыбы его изомрут». Рыбы его суть и есть и глаголются человецы, виною грехов душевною смертию изомрут, яко живота спасения не имущим, то есть истины. Рыбами убо и Христос человеков нарече, мрежею же апостольское учение, по оному, иже во Евангелии к Петру предрече, глаголя [неделя 18]: «Отныне будеши человеки ловя». И паки: «Даша ему рыбы печены часть», и проч. В толку [на Вознесение Господне]: «Рыбы убо печены чясть снеде Христос — являет, яко наше естество в сланости жития плавая огнем сво­его Божества испек и всю, еже име от глубины волны мокроту изем и истер, божественое брашно сотвори». Дозде Евангелие. Но яко же в смрадных водах не могут рыбы живы пребывати, тако и в суеверии и в смраде греха душа человеческая не может от Бога оживлятися. Се бо и живот есть душ — да веруют истин­но в Господа нашего Исуса Христа и знают творити Заповеди Его, но яко всего того презрением явитися.

Тем же наведе, глаголя: «Реки изсохнут». В толикую убо скудость глаголет, времене оного ради нахождения, приити людем, еже вознерадети и ослабети, яко уже и учения истиннаго не являтися. О чесом свидетельствует святыи Ипполит, глаголя тако: «Во дни оны наведет Господь ветр (сиречь Антихриста) от пустыни на ня (си есть на церковь), и изъсушит жилы ея, и опус­тит источники ея, и вси сосуди вожделеннии потребятся, яко сопротивишася Богови». Дозде Ипполит. Но кия суть источницы святыя церкве; источники суть — тоя истинное учение. По оно­му: «Веруяи бо в Мя», яко же рече Писание. Реки потекут из чре­ва его воды живыя. А наипаче глаголет: «Опустит источники ея». Суть бо и глаголются источники, источающии праваго учения слово — архиереи и священницы и прочии учители церковныя. Сих опустит Антихрист нашествием своим. И не имать быти в них не просто учение, но истиннаго учения, сего бо опустит. И сии реки, наполняющыя учением души человеческия, из них пре­станут тещи. О чем и от Златоуста прежде речено бысть. И не токмо, но и в самых християнех оскудеет и пресохнет вода ис­тиннаго учения. О чем свидетельствует святыи Ефрем, глаголя сице: «Тогда, — рече, — узрит лица слезна всем и любовию во­прошающа, есть ли где слово Божие, и не будет его слышати ни­где же». И сие истое являет той же Ипполит, глаголя: «Море, иже не приемля речныя струи, смраду подобне возсмердится и зло­вония безъчисленаго и гнуса исполнится». Зри же, какова та вода въкусом будет, аще протекающих сквозе вод не возимеет, не яве ли смрадна и тинява. Тако и человецы, неприемлющии истиннаго учения — не смрад ли плотьскаго угодия и страстнаго нечистаго жития из них возъвеет и яко сицевыми злыми исполнившемся, грех ради.

«И зверие на человеки востанут». Кои убо зверие — человеки глаголю, иже аки звери немилостивии ядуще плоть челове­ческую обладающих. И, по апостолу, востати имут волки, иже не щадети начнут овец Христовых, яже суть ложнии учители или и самии мучителнии человецы. О чем послушаем Откровения святаго Иоанна [глава 27]: «И видех, — рече, — в видении кони и седящия на них, имуще броня огненныя, иакинфены, и жупелны, и главы коней их, яко главы львов, и из уст их изъхождаше огнь, и дым, и жупел. И от трех язв сих погибе третия часть человек». Тол[кование]. «Кони глаголет блудодеи и скотьския человеки или сущия демоны [Отнюд скоти и зверие глаголются не приемлющии благодати святаго крещения. Книга Григ. Богослова, на Крещение слово 2, тол. стих 2]. Всадники же — совокупляющиися с ними. Обычай бо есть сим не токмо, но и злыми человеки, аки сосуды некими, человеком пакости деяти. Огненныя же броня — на аерных злых духах знак вечьнаго горения. Главы же Львовы — убийственное их и звериныи знак глаголет. А еже от уст их исходити огню — ядовитыя их напасти, от них же восходят греси, плоды сердечныя попаляюще». Во втором толку сказует: «Сии кони суть еретицы, седящия же на них — властелие, к ним же они прибегают, и гоняще верных, и хулу деюще на святую цер­ковь, ея же тии кони без узд, сиречь еретицы, не приемлюще и не содержаще законоположения и догмат церковных, но вся мудръствующе плотьски и на обличающая их гневливи, по образу Львову, испущающе изо уст огнь, и дым, и жюпел, сиречь учение смертное, уготовляюще человеки, последующия им, вечному му­чению, вещьми сими». Ниже: «И ошиби их подобни змием, имуще главы, сиречь навыкшии учению их и последующе. И тии по образу змиину возмогут уязъвляти нехранящияся их». Или сии звери, коих в том же Апокалипсии во главе 26 показует: «Прузи, — рече, — исходящия на землю, коим дана бысть область вредити человеки тыя, кои не имут печати Божия на челех своих» [Печать Божия - разум учения Божия]. Коих в толку сказует — совершение злых дел, пакостную в души совершеную смерть приемлюще. От них же, аще не бы Господь прекратил дний тех — не бы спаслася всяка плоть.

И паки: «Скоти и четвероногая помрут». Скоти образом и скоти словом — глаголются языцы, лишеннии истина разума. Зри на псалом 148 толкование и еще в Лексиконе, на листу 232-м. Яко уже Антихристу пришедшу, языцы не возимут надежду к Богу приведения. А не о сих четвероногих разумети потреба, кои на пищу человеком Богом уготовлени. Како бы се хотяше быти, яко во дни антихристовы глаголет умножитися в человецех сластем и всяким неистовъством телесным. И аще скоти помрут, откуду мяса возмут? Слыши бо, что в Книзе о вере о сем сказу­ет [лист 130]: «Яко, — рече, — Антихристу пришедшу, яже безместных сластей нападут на законопреступных и своего спасения небрегущих. Тогда и чревообьядения, козлогласования, тогда и пиянства». Дозде Книга о вере. Тем истинно есть слово и всякого при­ятия достойно, яко не о сих животных глаголет — «помрут», но о человекох.

Тем и наводит: «Тогда глад крепок будет по всей земли». Убо от коего глада и жажди, — глаголет, — человецы скончаются. Отец сына обьем, мати — дщерь, и вси, друг со другом обьемъшеся, въкупе умрут», и проч. Сия бо словеса не есть чювъств телеснаго глада, но душевнаго. О нем же в Книзе о вере пишет сице [лист 2]: «Бысть глад крепок на стране той». Ниже: «Послан глад на землю: не глад хлеба, ни жажда воды, но глад неслышания слова Божия, иже далечайше тяжчайше паче телеснаго, им же от истиннаго познания удаляемся». О нем же Христос Господь рече: «Внидут волцы тяжцы в вас, не щадяще стада», и скончася един — воста другии, на бедных иноков вину полагают, яко разъвращают. И се о гладе духовном. В благовестном же Евангелии свя­тыи Феофилакт о времени Антихриста тако глаголет [Матф., 102]: «Яко Ан­тихристу пришедшу, сласти похотныя умножатся в человецех и на питания и браки безсрамно уклонятся, яко же и при Нои исполини». И святыи Иоанн Златоуст в беседе на Матф[ея] (77): «Егда рекут мир и утверъжение, тогда вънезапу настанет им всегубительство». Ниже: «Отзде показует, яко Антихристу пришедшу, яже безъместных сластей нападут на законопреступных и своего спасения не брегущих. Тогда и чревообьядения, козлогласования, тогда и пиянства». И паки сам Христос глаголет: «Яко же бысть во дни Ноевы, тако будет и во дни Сына Человеческаго: ядяху, пияху, женяхуся и посягаху до него же дне, во нь же вниде Ное в ковчег и прииде потоп и погуби вся. Тако же и яко же бысть во дни Лотовы: ядяху, пияху, куповаху, продаваху, саждаху, здаху; и во нь же день Лот изыде от содомлян, одожди огнь и жюпел с небесе и погуби вся; по тому же будет и в день он, во нь же Сын Человеческии явится». Тол[кование]. «Сего ради внезапу и не­чаемо Свое пришествие являет, яко же при Нои внезапу прииде потоп и потопи вся, тако будет и пришествие Его». Являет же указа ради и сего потопом, и еже на содомляны, яко Антихристу пришедшу, безместными сластьми обложени будут человецы, блудники будут и в беззакония сласти отдадятся. Еже и апосто­лом рече: «Яко в последния дни будут человеци сластолюбцы паче, нежели боголюбцы». И достойно в царьство лестьца про­цветут злая — лукавъство и всякаго греха жилище, то нечисто иноково житие сотворити окаянныи тогда человеческии род. От нечиста бо кто очистится? Будут бо тогда человецы во всякой пищи, яко же и при Нои, ничто же зла не чающе, но и не веруют, еже им кто о каковом чем случится глаголет, яко же и при Нои и Лоте. И паки пишет святыи Златоуст: «Достоит, — рече, — и оно поискати, аще Антихрист приидет и Илиа приидет». Ниже: «Знамение будет пришествия Христова. Но яко Христос не будет имети знамения, но внезапу и ненадежно приидет: ибо раждающая, играющи и смеющися, ничто же отнюд превидящи, внезапу неизъглаголанными обьята бывши труды, пресецается болезньми, сице и о души оной, дню нашедшу Господню, и не избегнут». Дозде Златоуст.

От сих предложенных свидетельств яве есть, яко такову гладу и мору по телеси не будет, но едино токмо душевныи глад и мор прознаменася быти. Каковым бо то браком быти может, каковым веселием и прочим пиянственым торжествованием, егда по теле­си такии глад будет и толикия оттуду происходящия преужасныя моры, не ядущим бо и не пиющим, брака во уме не имать быти. Каковыя бо то браки, аще отец — сына, мати — дочь обьемши, от глада помирати будут, яко и земля повергнутых мертвых телес исполнится, и некому будет погребати? Тем же от таковых мерт­вых телес зловония яко и воздух возъсмердится. То отсюду не страх ли быти может, не трепет ли се явится? Кое уже ту бракосовокупление, кое купечество, кое домовное здание? Никое, идеже всех утомление, изъмождение и удом недвизание.

Но оставивше сия внутрених страстей судителем, грядем про­чее ко евангельским словесем непреложным, ими же доказано подобеньство Ноево и Лотово. Ибо пред Ноевым потопом и Со­домским запалением не мор бяше кии, ни же паки глад, но неначаянное всегубительства нахождение. Сице разумей быти и День Пришествия Господня на вся живущыя. Внезапу вся восколеблется и вострясется, и вся светила погибнут, и тма, и громи, и молния, и скрежетание воздушное, и всему изменение найдет нечаянно.

А еже глаголет: «Отец сына обьем, и мати — дщерь, въкупе умрут», и паки святыи Ефрем то же рече: «Тогда издохнут младенцы на лонех матерних, умрут же и матери верху отрочат. То­гда умрут отец и мати с чады въкупе, и не будет кто погребая их». И паки: «Отец — чадо, и сын — отца, и мати — дщерь, и друг со другом на путех обьемшеся, падутся». И сие обымание значит любве друг со другом связание. И един другаго сожалея, не хотяще разстатися и временныя жизни лишитися, тако, един другаго ради, душевною смертию умрут.

А еже на путех, глаголет, друг со другом обьемшеся падутся — путь убо сам Христос Бог нарече правое Своея веры учение быти, еже и глаголет: «Аз есмь путь, и истинна, и живот, и ходяй, — рече, — по Мне не имать ходити во тме», и проч. Но убо во время последняго Антихристова обладания, аще и на правом пути учения Божия стоящим, аще и Закон Христов наблюдаю­щим, обаче за любовное домашних сожаление, и за неразстатие со онеми, и за неизбежное от домов своих, умертвие душевное прообразовася тем; видится сему быти — за некую сокровенную лесть Антихристову. Чесо ради о том оныи святыи Ефрем и гла­голет сице: «На путех, — рече, — мертвии и в домех мертвии», и проч.

Тем же сам Господь Бог о верных своих во время последнее Антихристова царства прознамена не домовное имети простран­ное житие, но странное, и врагом гонителное, и легкое ко избе­жанию, ни о чем же радетелное о сущих в храминах, и никто, яже оставляет сожаление о чадех имети, ни же о другох любимых повелевает пещися, яже во Евангелии речено есть [Благовест. на Матф., зач. 99]: «Горе же не­праздным и доящим в тыя дни». Толкователие же святаго Еван­гелия на се глаголюще сице: «Горе бо, — рече, — во чреве иму­щим тогда, яко не могущим бежати, бременем чрева отягчаеми. Доящии же, милующии чада, ни могуще их носити и спастися с ними, ни могуще оставити, погибают купно с ними». Тем же и на Марка в Благовестии о том же на она словеса глаголет [лист 79]: «Иму­щим, — рече, — чада и сущим непраздным люте что ради, зане овы убо имуще чада, еже к тем любовию одержимы, не возмогут убежати. Горе же во утробе имущим, чревныя ради тягости, удобнаго бегания не приимут». Дозде от Евангелия.

И аще же не сице обьимание, кое показует сожаление и лю­бовь к чадом и к прочим, к тому же и неоставления ради телеснаго приобретения, его же прообразова чревным бременем тягостию за невозможность того оставъления. Та же и со оным тяго­стным бременем, взяв на раму свою, удобнаго бегания не при­имут, чесо ради, рече, купно вси и погибают — то по сему како инако может быти, еже рече: «Отец — сына, мати — дщерь, и вси друг со дъругом, на путех обьемшеся, падутся или умрут». Зри убо, яко всяк, толиким гладом утомъленныи, имать вся жилы и составы ослабевшыя и, тако к смерти приближающься, может ли како обьимати. А наипаче таким выбором, чтобы отцу сына и дочь матери умираючи обьимати, и так обоим и скончатися. И како может се быти — неравное бо время смерти по силам бывает. Тем и иному нужда прежде умрети, а другому — после. И отец бы ныне умирал, а сын еще зъдрав, и како обьятие то пре­будет? И сын оставшися по отце, смерти достигшии, кая ему ну­жда мертвое тело отца, умирая, обьимати? Не вем. А наипаче глаголет не по естественому времени в гладе приходящая смерть злейше естественаго нахождения. К сим же и сие, яко намале то кому бывает, еже бы при разлучении души своих си сожалети и тако обьимати, но паче в той час смертныи свойственнейше есть всякия жалости от своих отпадати. Тем и обьимати — вещь зело несвойственая в смерти. И так умирати, яко ни самое естество то смертное соделати оставит, егда вся силы оскудеют.

Но оставим сия вся суесловия, токмо едино се разумеваем, яко се обьятие знаменает любве связание и сожаление детей и срод­ник [Отец - сына, а мать - дочь паче любит], и тех ради отступление веры соизволяти, неже с ними разлучитися, еже множайшая во многих се видимо есть. Коего ради их союзъства, за неразлучное з друг другом при домох себя и имениях оставление, ону болезнь святыи и изъявляет в них, гла­голя быти рыданию неутешну, плачю безмерну, стонанию непрестанну. «Тогда, — рече, — блажити начнут человецы мертвых, глаголюще к ним: "Отверзите гробы вашя к приятию утомленных нас сродник ведомых. Блажени вы, — глаголюще, — яко жизнь сию болезненую не достигосте видети, ни же глад сей неутешимыи, ни же нужду сию, одержашую душа наша"». Тако болезнующе они о своем отступлении от православия, которое содеяся злолютство сих скорбных дней в пременении Никоновом православныя веры быти.

Но аще бы таковое сетование и плачь человеческии и о других отступлениях могло разуметися, обаче не бы святыи оная глаго­лал, яко небо не даст росу, а облацы — воду, и земля отверглася бы плодов своих, и крепку гладу прорек быти по всей земли. По­неже оныи Папежь Римъскии, егда аще и впаде в злочестие, аще у него и не нача тамо небо орошати, а облацы — воду не даяти и проч., но еще не абие глад крепок содеялся быти по всей зем­ли, зане потом Великороссийское державъствие началоблагочестием просия, Царьград благоверием сияя, Малоросия еще не отпаде, и присно небо росу даяше, тако и облацы непрестанно воду точаще, и всяко в полности бе духовная благодать, дейст­вующая в верных. И не точию сие, но аще бы и зде, в Великоросийском государьствии, егда оныи Никон-патриарх отступив от благоверия и всех свел бы с собою во оно зловерие, но единаче бы токъмо оная Соловецкая преподобных отец обитель осталася тогда в древнем благочестии пребывати, имеющая в себе полность глав священных. И, по прорицанию Илии и Еноха, оно Никоново злое учение могли быша, обличив, клятве предати, яко же обыкновенно есть православным таковых богопротивник ду­ховным мечем посекати, свое же им православие яве и без страха пред ними исповедати и нимало же в чесом воли их повинутися. И не бы еще они тако Илия и Енох убиты быша были врагом, но паки во своем действии пребывали быша. И не бы мощно было рещи, яко небо не даст росы, а облацы не покропят воды, но еще бы таковое орошение было на земли и влага духовная, дейст­вующая в человецех, и не бы глад крепок умножилъся быти по всей земли. Но аще и в малом бы тако градъце Израилевом могл бы он Вышнии Царь Христос Бог еще царствовати на земли, от Него же бы и онаго пагубника злодейственое царьство помрачалося, и не бы могл он нарицатися царь быти всей земли. А егда провиде святыи, яко вся сии в пришествии последняго Анътихриста съкратитися имать, тогда глаголя: «Небо не даст росу, а обла­цы не испустят воду, чесо ради и земля от сухоты отвержется плодов своих, от того и глад крепок имать быти по всей земли, яко и всем человеком скончатися, друг друга обьимаючи».

И сие преужасное злолютство и плачь он сетования человеческаго яве прообразова святыи зде во изменении веры Христовы Никоном-патриархом быти в болезнующих о древнем благочес­тии человецех. Сожаления же ради чад и домов покоришася оно­му и в снедь ему предашася. А мощно бы им бе и свободно было тогда егова злодейства отступнича избежати, яко же и прочим. Зане еще не бе человеческаго одержания, и еже на путех при­ставники того сыскания, но в своей воли оставляхуся — до само­го времене настатия онаго Перваго Петра, им же таковая кре­пость и одержание народное тогда содеяся, внегда описав он всех, коегождо под властию своею удержа.

Которыи Петр знаменает онаго двоерожнаго зверя последнии рог быти. Первыи же — отца его Алексея Михайлыча являет. Он же Никону дияволу в нарушении благоверия помощник учинися, яко рогом бодыи им оныи зверь, сокрушая благочестие. Сей же сын его Петр, по отце своем, вся древняя останки благочести­вых обычай до конца сотре, и изъпраздни, и без вести сотвори, в которых место возъобновив вся древлеязыческия поганъских вер обычаи, яко же самый вид и действие показует, еже в бритии брад, в ношении одежд и прочем, тако. И яже по описи оной на­рода в разделении человек на разныя чины, и яже в размежевании земли и рек и всяких усадб, их же комуждо свою чясть наблюдати завеща, другому же не даяти. И тем в создании Божии содея враг межьусобную брань, свар и бои привнидоша в человеки. Подобне и в куплях и продаяниих таяжде содеяшася вражда, и в прочих мастеровых рукоделиях, внегда комуждо свой чин в про­даже и купли и устав в рукохудожествиих знати разъположи, прочему же не прикасатися. И прочая тако богопротивная латынская немецких стран устаменения действовати законоположи. Ими же кождаго понудив о имении богатьств и тщия славы века сего пещися, си есть присно земная мудръствовати, еже безпрестани со оною дщерию вавилонскою, совокупляяся, блудити и из чаши ея мерзостию сребролюбием греха упиватися. От чего и гордостию, и величанием, купно же и завистию от пития ея вси помрачишася. Яков же и сам гордыи князь мира сего наречеся, таковых же и сынов века сего содевая гордых. О нем же негде писано есть [Тропник, глава 60]: «Сей есть царь надо всеми гордыми человеки, иже есть вси сынове гордости. Сей есть он змий великии чермен, иже о седми главах и десяти розех, и на главах его венец седмь, и хо­бот его отторже третию часть звезд небесных и сорвах и на зем­лю. Его же нарицают дияволом, и Сатаною, и ложь, и отец лжи и гордости, и отступник, и клеветник, иже прельщает вся человеки. Коя тако богопротивная страсть преокаянныя гордости от онаго миролюбия и сребролюбия и возницати обыче первоначалная, враждебница Богу, человеком же содеяся любезная по нъраву. Тем за таковое его расположителное устаменение они присно его, яко блаженную память и вечнодостойную быти приписующе, ублажают, яко се и оно, и тая, расположив, благоразсудне устави», и проч.

Обаче не суть кая должность в сия разглагольствия нелепая приити понудила во изъявление. Но понеже по последованию предълежащей повести святым, яже речена бяше о оном злопо­лучном времени. По котором зде настоит оная нововзаконения реченнаго Петра показати (яко в ряд писана ту) и прелесть его последнюю открыти, коя самем Господем назнаменася хотящая и избранных Его прельстити чрез оно его прехитрое злодействие, зане ему по видимому, яко человеку строити наченшу вещь. Дей­ство же его являет того самого Сатаны быти. Тако и покоршихся ему тогда, оно покорение их к самому же Сатане знаменает, яко же скажется. Ибо егда она языческая егова действия, отлученная от древних благочестивых обычай, в народе нача устаменятися, и опись народная им повсюду провозглашаема бывати, воеже всех коегождо в волю повелении своих принуждающая приходити. Ясно о сем святыи оныи Ипполит на него указав, глаголя [Ипполит]: «Тажде повеления его скверныи на кииждо град послет и възаконения по всех странах, с бесы же и с чювъствеными человеки глаголющи». Сиречь [Разсуждение] оныи чювъственыи Антихрист, Первыи Петр, оным мысленым, еже есть дияволом и Сатаною, наставляем к творению и исправлению дел его. Внегда глаголет святыи: «По­веления его скверныи он пошлет на кийждо град», убо сквернаго сего нарече святыи быти Петра онаго. А еже он повеления его пошлет — знаменает быти Сатанино, еже в еговем лице оно ре­чение состоящееся показа святыи (по подобию Божия повеления знаменает, яко же святии апостоли исполняху Христово повеле­ние, внегда благовествующе всему миру спасение).

А еже он скверныи с бесы же и с чювствеными человеки оная егова повеления послет — о сем навыкнути потреба от вышереченных показании, яко гордых человек нарече Писание бесов быти. Обаче зри и образ весь бесовскии на себе воображен имущим, в нем же тии мысленнии неисходно живуще пребывают. Того ради они и обителию его суть глаголются. И сице тако обо­им им купно тое ево, сиречь Сатанино, повеление, яко некоим разсылщиком разносити по градом и весем. Ими же он, сквер­ныи, о оном бозе своем проповедавати начат, извествуя его царя быти всей земли, глаголющи [Ипполит]: «Яко царь велии явися всей земли, приидите вси и видите крепость его и силу». Сиречь [Разсуждение] власть дияволю полномощную. Ибо егда попленив враг последнюю си чясть наследия Божия — Росийское державъствие, тогда нарече­ся царь быти всей земли. Его же он, скверныи, онеми разъсылщиками своими — бесовы, прославляя, крепость его и силу пропо­ведавати нача, и власть державствия полномощнаго, «яко, — рече, — царь велии явися всей земли».

Откуду знаменателно таковое его проповедание царем, сиречь богом, есть диявола прославляема тако разумети. Еже он тое Никоново ложное богохулное учение яко православно быти прославляти возъиме онеми указными своими повелительными гласы, ими же во опись ону тогда человек к себе призывати нача. В них же обычно ему себя благочестива и православна воображая нарицати и в начале оных указных глашении предписывати, гла­голя: «Мы, милостию Божиею, император». Понеже во истиннем православном верными провозглашении истинныи той и царь Христос проповедаем прославляется, а в подметном ложном уче­нии еретическом в лице православном глашения он — ложныи Христос, подкидышь, диявол, тех еретическими усты прославля­ем, обоготворятися обыче.

Кое ево тогда о себе тако ложное провозглашение, еже благо­честива и православна, могущее каждому человеку — от мала и до велика — во ушию доместитися и слышану быти, яко благо­честивейшии и православныи он государь есть, а не отступник и еретик. И оное ево народа описание, яко чюдо некое небывалое, во удивление всех приводя, подобно неких расточенных хотяй, во единой воли хотения вражиа собрав, удержати, их же приуго­товляя на брань дани (?) тому Великаго Бога Вседержителя.

О котором его сице собрании народа разумно видети есть оного Ипполита слово, глаголющее: «Совокупи, — рече, — расточенныя овцы Спас. И той подобне соберет расточенныя люди». Их же он, скверныи, ко оному старшему князю своему во область его темъную призывая, сице ублажати нача [Ипполит]: «Сей бо и живот вам подаст, и вино вам дарует, и богатьство многоценно, и чести великия». Зде [Разсуждение] животом, вином же, и богатьством многоценным, и честей дарованием самое слабое раскошное житие человече­ское назнамена святыи, им же угодно тогда содеяся. Той онем проповедаемыи новый бог или царь им сия, рече, дарует, сиречь непогрешно имети им оная устроит. Не яко проповедающься прежнии путь Господень тесношественыи и прискорбныи, яже вводящь в Царство небесное, которыи проповедаем бе преже Илиею и Енохом, но слабыи и раскошныи хотящь утвердитися и оныи древнии закон языческии устаменитися, яко уже сласти в человецех умножишася, им же начало и корень есть сребролю­бие, яко от него оная мерзость раждатися обыче. От коего тако раскошнаго жития калятелнаго и она предреченная скорбна вся могуща забвена бывати и, из памяти изринута, не поминатися. В котором тако раскошном и миролюбном тщеславном житии оного пагубное царьство состоящееся и глаголется быти, по списателю Веры, яже о том въпреди назнаменахом. И паки [лист 26 и 127]: «Аще ли, — рече, — славы ищеши от человек, и хощеши хвалим и покланяем быти, и жития сладостей наслаждаешися — заблудил еси от пути правды».

Подобно сему и от убиения Илии и Еноха навыкнути потреба, яко оно непреподобное житие человеком тогда угодно бысть. «Внегда [Апок., глава 30] оныи зверь, иже исходяи из бездны, сотворит с ними брань, и убиет я, и труп их непогребен оставит. Тогда живу­щии, — рече, — на земли возрадуются и возвеселятся о убиении их и дары пошлют друг ко другу. (Сия дары — почести разумей быти, яже друг ко другу воздарсътвовати имут. Подобно вышереченному Ипполитом, честей, и богатьств, и винопития того даро­ванию. Еже знаменает пиры, и балы, и чествования, и прочая раскошныя проклады сотворят по убиении их.) Глаголюще, яко оба сия пророка мучиста живущыа на земли», сиречь нужному и прискорбному пути Христову поучающе, воздаяния ради вечных благ. Еже знаменает мучение человеческое житие се. За преступ­ление же и нехранение Заповедей Господних раны и казнь от Бо­га на нь низпосылающе. К тому же и наказание церковное бе за грехи, мучащее непокоривых, их же наставляюще на путь Гос­подень реченныи. И сих ради избытия ран, яже обращения ради наношаста, возвеселятся, не помышляюще, яко его же любит Господь — того и наказует.

И паки [Ипполит]: «Повелением бо его (сиречь Сатаниным) вся земля и море послушают — приидите вси к нему. И вси, тесноты ради пищныя, к нему приидут и поклонятся ему (сиречь дияволу), и даст им знамение на десней руце и на челе». Убо [Разсуждение] еда ли нечювъственая тварь Божия оного повеления богопротивнаго, еллинъских же и языческих закон творения имать послушати и удобно приити к нему на поклон, воли его покоритися. Другоицы же и ему кая потреба в земле и мори состоится, точию ничто же. И сие како может быти разумно, разве по свойству человеческаго про­изволения и нрава, иже произволяющим земъная любити паче духовных. По оному [Апок., глава 37]: «Яже оныи зверь, иже о дву рогах, кото­рыи из земли глаголется восходящь». В толковании же сказует: «Из земнаго сквернаго жития человеческаго ему изыти». И сице зде непотребное житие человеческое, иже земная мудръствующих, сказует быти землею. Они же совершенно повелении его посълушают и во всем воли его покорятся, о них же въпреди доволно показахом. Которыя во перъвых его прияти имут, яко же и богоубиицы жидове, они едомстии людие богопротивнии, иже житие растленное и славу мира сего возлюбят, тии удобь к дияволу приступят и знаменаются. Морем же — мир сей глаголет быти, им же назнамена святыи множественное и неисчетное чис­ло быти народа — собрание сынов гнева Божия, которыя во едином теле Антихристовом разумеются быти и един Антихрист, сиречь Вавилон, могут нарещися. По свидетельству, яже во Апокалипсии во главе 41-й во втором толку назнаменася.

А еже тесноты ради пищныя к нему приидут и поклонятся ему — других зде сказует быти святыи, от онех вавилонян отделяя, си, яко от глада изнемогъшыя, для пищи приятия к нему приидут и поклонятся. Что же, убо ли тесноты ради пищи телесныя к нему приидут? Никако же. Зане во время се последняго царьства Ан­тихристова не сказуется по телеси глада быти чювъственнаго, но во всякой пищи и питии имут человецы пребывати и во вся сласти беззакония отдалятся, яже выше о том рехом. В котором он тако растленном житии и царьство свое имея, прославляется. Тем же разумно видети есть, яко не о телесней алкоте чювственаго глада зде разумевати потреба, но о душевней рече святыи, ея же ради приидут ко Антихристу взята, яко от тесноты изнемогшыя. Ею же бе преже врагом стесняеми бывше, егда друг друга объемлюще, помираху купно, за неразъстатие имении и домов с чады. Сиречь, яже и не хотяху — нудими врагом, приступающе ко оной Никоновой прелести, яко и всем скончатися.

А егда той же льстивыи враг, гонитель, понуди онаго Петра тую опись народную составити, в ней же располагая коегождо хотящих на разныя чины — в коем кому способнее быти можно. При котором описании народа тогда он для волнуемаго онаго и болезнующаго о древнем благочестии народа устави, яко чин же некии, оныи сугубыи оклад расколническии — дабы о том никто же, совестию своею смущаем был, волновался и бегством держа­вы его не бы удалялъся. Но предложи вещь комуждо на произво­ле оно расколническое описание приимати: или к церкви его богоотступнической, яко к православной, изъгласи приединятися и седмигривенную подать приимати, или, в расколническии он сугубыи оклад въступая, рубль сорок копеек даяти. И тако ос­тавляя их, яко с православною церковию своею, рече, не сообщатися, дав комуждо на произволении своем. И егда оны еговыя посланники, чювъственныя, реку, бесы, иже тогда на койждо град и страну от него разосланныя, приготовишася народ оныи описывати и тое ево повеление им предълагающе, назнаменаша — абие вси готово послушав, от мала и до велика ко оным послан­ником его, бесовом, приходяще, себя назнаменав, начертовающе, яко и матери, десятодневных младенец на руках имуще и кланяющеся, назнаменоваху.

Кое тако человеческое врагом крепостное обязание, ему же они под ярем иго свое подъвергше, знаменает, яко еще от вольнаго и немятежнаго мирнаго жития въдавшеся конечне во область его темъную — присномятежныи Вавилон и Содом, еже работати ему. Зане, «егда оныи приидет Змий, тогда не будет человеком покоя на земли, — рече святыи Ефрем, — но печаль велия, и сму­щение, и размешение», и проч. Сице немирныи устав ума к Богу являет, по долу влекущься, другоицы же и не просто смущение являет быти, но и все Сатанино действие онаго Петра деяние ска­зуется — в Синоксаре, в неделю мясопуст[ную], и по Златоусту, и Душезрителнаго зерцала слову, вся повеления его ложна, и законопреступна, и богопротивна.

Тем же, по сему онех тогда древлецерковных последователей, аще и благоверия ради случися ко оному лестьцу и гонителю во область въдатися, яже тесноты ради пищныя пришедъше и поклонишася ему, обаче чрез запрещение Божие содеяся быти се, яко же зрится. По реченному [Благовест., Лука, зач. 87]: «Да не тщится, — рече, — кто во Антихристово гонение снабдети свою душю — погубит бо ю. Иже бо аще отдаст сам ся закланию и спроста бедам, спасется, не покорився мучителю, животолюбия ради». Ниже: «Ни же разве прежних ради добродетелей, ни же самоя тоя души ради снабдения, приими поклонитися лестьцу и гонителю». И сице зде яве назнаменася, аще бы и прежняго ради добродетелнаго жития бы­ло ко оному лестьцу и гонителю въспять возъвращение, им же гоним бе первее кто, и потом бы, покорив себя к нему, возвратившися, поклонитися запретися. Сиречь глаголемое: «Аще бы он и вся прежняя добродетели давал исправляти, еже есть непо­рочно веру Христову соблюдати, зане кроме веры не бывает добродетелем исправление, и того ради отречено бе ему покорятися. Не приими, — рече, — поклонитися лестьцу и гонителю, живото­любия ради», а не убо, еже бо он опорочил веру Христову, на­звав расколом, и верных наименовал расколниками, и тако бы им повелел, себя начертав, именовати, но кроме сего.

Еже паки и святии они толкователие Христовых словес паки возбраняюще верным в чесом-любо послушати диявола, яже оныи глагол вражии въземъше, внегда он, дух лукавыи, Господа искушая, рече Ему: «Рцы, яко да камение се хлебы будут». И сие в вопросоответе полагающе сице [Благовест. от Матф., 7]: «Каков убо грех бяше, аще сотворил бы Христос камение хлебы? Слыши прочее, понеже бо еже бо послушати диявола о чесом-любо — грех есть». Тако и Златоустыи на Послание к ефесеом апостолово о послушании чад разсуждает слово, глаголя [Беседа 23]: «Чада, послушайте своих родителей о Господе, сиречь по Бозе. Бог, — рече, — тако повеле, в них же, аще не приразишася Богу (и сие о верных рече, донеле же родителие хранят правость веры — тогда лепо есть чадом их послу­шати, о неверных же глаголет), яко аще еллин будет или еретик — к тому повиноватися не подобает, несть бо вещь о Господе». И сице зде святыи без всякаго изятия не оставляет верных еретиком и еллином повиноватися, внегда бы добраго рек послушати, а злаго — ни, но вся купно обьят, рече: «Несть вещь о Господе». Не точию самовластна человека, но и чад оттерзая родительскаго естества. Зане повеление и послушание неразсудное и в верных, внегда повелевал будет кто безместьная кого сотворити не по воли Божии, таковое послушание бесовъско нарицает преподоб­ныи Никон Черногорскии. И глаголет сице: «Аще убо, — рече, — по повелению Заповедей Господних и божественых отец, иже в Божественых Писании лежащих, послушает кто — сей Божественому повелению повинуся и послуша. Такожде и сопротивное. Аще повелен будет на зло каково-любо чрез волю Божественых Писании и послушает, бесовскому и сопротивному повелению повинуся и послуша».

И сими подтвердив настоящую вещь поклонения — како и чесо деля, и коея ради вины, и кия ко Антихристу приидут и по­клонятся ему. Не убо разумети должно сия, яко от восток, и за­пад, и севера, и полудне приидут к нему вси языцы, не знающии Бога, кои не точию поклонятся, но издавна и присно, яко богу, кланяющеся ему, мерзскими своими делы угождают, яже едино еста тело церкви его суть, кои удобно морем и землею назнаменашася, яко неисчетная безъдна в нем суще. И не убо от глада и жажди стесъняемых они непщуют быти когда себя, но всяким довольством наполняюще чревеса своя, присно работающе ему. Но о верных потреба разумети сия, их же оныи льстец прель­стит данием тоя. Колико их в том гладе стесняемых обрящется! Еже рече святыи: «И вси, тесноты ради пищныя, к нему при­идут», и проч. Сиречь во опись ону народъную в покорение к нему приидут, и поклонятся ему для приятия оноя пищи. Пищу же разумей духовную быти. Яко от разумнаго глада изнемогаю­щим, яко же речеся, внегда друг друга объемлюще, помираху. Он же прехитрыи льстец тако данием ея прельстит онех не принуждением к своей, но свою им предложит ясти, аще и малу, яко же скажется.

А еже даст им знамение на десней руце и на челе — не убо мнети зде достоит о щепоти реченная, сиречь о чювъственом его знамении, но о духовном. Ибо десницею знаменает быти добродетелная деяния, челом же — умное исправление. Еже обе си добродетели разумеются быти — деяние и видение. Он же въместо сих покоршимся свое знамение имети даст. Еже о том во Апокалипсии, во главе 37, в толкован[ии] сказует: «И начертание же пагубнаго имени отступник на вся наложите потщится. На десницах же — да добрых дел отсечет детели. На челех же — да во льсти и тме научит прельщенныя дерзати. Но не приимут его знаменаннии на лицах Божественым светом». И убо в толку на псалом 141 [Альфа, глава 83]: «Десная, — рече, — Божественыя Заповеди, понеже одесную Праведнаго Судии поставляют преподобная делателя своя во Втором Пришествии Его. Аще убо разумевающаго и возъглядающаго в десная, не познают сего невидими ратники, но бегством от него погибают, ни же суть възыскающии души его. Горе прочее, горе воистину зрящему всегда в левая и вседушне прилежащему к деянию злых, и николи же отступаюшу многооб­разными нечистотами и съквернении, аки свиния себе несытно сквернити. Безъответен воистину сицевыи и самоосужден есть». И се о деснице.

Речем же и о челе, еже есть ум. Ум [Альфа, глава 45] же наш святыи Макарии сказует престол Божества быти. «И дух, и уста наша — трапеза Христова суть. Не убо, — рече, — на престол Божии диявола по­садим, ни же паки да изыдет слово скверно, уду же въходит Хри­стос. Язык бо наш — трость книжника скорописца, еже есть Свя­тыи Дух. Яко же бо трость кроме пишущаго не гиблется, сице и язык наш, действуем от Святаго Духа, словеса блага износит. Гиблем же от нечистаго беса, словеса скверная и нечиста, кощуны, и празднословия, и злословия, и клеветы испущает». Тем же, «аще кто, по Божественому пророку, выну поучается в Законе Господни день и нощь — той на челе своем имея печать написану Бога Живаго» [Апок., глава 19, толк. 2].

Тем же, по сему и всяк, умом зряй Бога, Израиль сказуется быти. Того ради оное чело наше, сиречь ум, и место святое разу­меется. А егда человек помыслы своими по миру сему начнет скитатися и в вещах его блудити, тогда на оном месте нашем святем поставляется мерзость запустелая, по свидетельству святаго Феофилакта [Благовест., Марк, 60]: «Мерзость бо, — рече, — запустения есть всяко разумение сатанинско, стояи на месте святе — нашем разуме».

И тако, егда отлучится ум от Божия зрения и склонится на земныя вещи желанием, тогда человек — отступник Божии гла­голется быти. Зри в Благовестнице, Лук[а], 67. И паки о обоих си купно добродетелех в слове Григория Богослова пишет [Соборник, в нед. сырную]: «Да не восплачем, — рече, — поражаеми от всегубителя беса, яко в безъгодие и полунощие темнаго сего жития, добрых наших первенец, освященных Богови — помысл же и деянии». И тако въместо сих обою первенец наших повинующимся и послушающим воли вра­га даст окаянныи свое знамение на челе и на руце правой имети, еже присно воли Божии сопротивлятися. Смутит всех безъстужии Змий живущих на земли. «Да [Ипполит] никто же честныи и животворящии крест сотворит десною своею рукою на челе, но связана рука его будет, и оттоле власти не имать знаменати своя уды, но пре­лестнику приложится и тому единому послужит. Понеже таково­му покаяния несть. Всяко убо яве погибе от Бога и от человек». Си [Разсуждение] есть реченное [Зри о сем в неделю 3-ю поста, в поучении евангельском], яко никто же честным и животворным крест­ным житием Христовым ознаменает своя уды, ни же святых не­порочным житием оградит себя когда, емляся тех страдалческаго подвига и умнаго к Богу зрения. Зане не ино что знаменает быти крест Христов, точию по Христе житие имети, еже повседневное умерщвление плоти, присное страдание, еже к миру ненависть. Обидиму — благодарити, в скорбех, и напастех, и бедах — радоватися, ругаему и оклеветаему — не гневатися, гониму и биему и прочая вся скорбна — с радостию терпети, Бога ради.

О сем святыи Исаак Сирин свидетельствует, глаголя: «От века бо, — рече, — и от родов крестом наступаема есть стезя Божия». Ниже: «Путь Божии — крест повседневныи есть и страдание. Никто же бо взыде на небо когда со ослабою». И паки: «Се воля Божия Духа — да в трудех пребывают любимицы Его. Не Дух бо Божии живет, во иже в покои пребывающих, но дияволии». Ни­же: «В сем отлучаются сынове Божии от прочих — да сии убо в скорбех и страданиих живут, мир же — в пищи и покои светлит­ся. Не благоволи Бог — да почиют любимицы Его, дондеже суть в телеси, но паче восхоте быти тех, во елико суть в мире, во скор­би, в злострадании, и тяготе, и трудех, в лишениих, и уничиже­нии, и пакостех, и сокрушении сердечном, и телеси сломлене, и отречении сродник и другов, в мудровании печалном и измене­нии, видении всея твари».

И се показа святыи честныи и животворящии крест Христов, им же знаменаются вси вернии и любимии раби Христовы, им же и разрушают всю силу дияволю и попирают ногама Сатану. Ко­торыи сей пречестныи и животворящии крест Господень в волю повинования врагу въдавшимся неудобно будет им когда на себе его рукою вообразити, от насилия вражия и тяготы века сего, но к нему приложатся и тому единому послужат. Зане во-первых оно­му лестьцу и гонителю заповедано бе не покарятися и воли его не послушати. Они же, чрез запрещение Господне, абие покоришася и в волю его, животолюбия ради, вдашася. Та же, веком сим по­малу прельщаеми, разслабившеся, житие суетных вещей возлюбиша, к ним же присно ум пригвожден имуще. Таковых яве свя­тыи апостол нарицает врагов креста Христова быти.

А еже глаголет: «Понеже таковому покаяния несть. Всяко убо яве погибе от Бога и от человек» — о сем потреба навыкнути от преслушания Адамля заповеди Божиа, егда послуша змии и снеде от древа, заповеданнаго Им. Тогда отпадоша от Бога, и приложишася к дияволу послушанием, и плакася не получи перваго наследия. Или яже они вернии, иже по повелению Иулиана оно­го законопреступника повергающе кадило на огнь для приятия даров; и потом, егда ядуще и пиюще, аще они и Христа призываху, аще и крестом святым брашно оно знаменоваху, обаче все сие их действие непотребно содеяся. Аще и во Христа верующе бяху, но речено им бе от христиан, яко Его отрекостеся, егда кадило оно на огнь повергаете. И сице в злочестивой воли повиновения знаменает Христа отвержение. Тем и бежаще они от кесаря, повергающе пенязи и поясы воиньския, и мукам предающеся. И се не пребыша в воли его. Аще бы пребыли быша — не бы спасе­ние себе получили. Тако и о повинующихся воли Антихристовой знаменает быти.

Тем же [Ипполит]: «И дарует тем льстец малы снеди, печати ради своея скверныя». И [Разсуждение] сице разумно зде показует святыи, яко ону снедь льстивыи не просто им, рече, дарует, аще и малу сущю, но при­ятия их ради на ся еговыя скверныя печати, которою он верными первие бе печатлеем. И являет се, аще бы они, оноя ради пи­щи, к нему не приходили — не бы и печать его скверную на ся прияли, но пребыли быша кроме тоя.

Что же разумети ону снедь малую? Мню, сие рече святыи о мальстве дания его, являет непотребъство приемлющих ону снедь от него, яко не могущи ей ни едину душю, гладом помирающую, совершенъно препитати и насытити вечных благ. Точию блазни деля, человеческаго ради лакомъства, яко веру мнящим им благо­честивую он позволяя имети, ея же обнажая первее, потом же дая. Им же нъравом, прелукавыи, заключая ю под властию у себе имети — никим же одержимую таковую вещь Божию, иже кро­ме Бога никто же от человек тленных возможет ю удержати. И тем человеческое произволение привлекая в волю хотения своего, не просто оставляя когождо хотящих ю имети на прозволении своем, но егда он кому позволит. И тако мнится быти малая снедь даяния его.

Или и сице должно разумети малую си снедь даяния его. Внегда оныи имъператор, по описи онаго на них положеннаго двойнаго оклада расколнича, оставил их просто без запрещения оно проповедати им свое учение. Еже они проповедающе его лет с седмь по описи оной. Коего ради их проповедания, видится, немалое тогда случися во онех никонианех быти смущение, яко и церковь их потрясятися и колебатися нача. (Сие показует инъструкцыя, яже прислана бяше с Неофитом в Поморскую обитель.) Чесо ради таковаго их проповедания и разосланы бяху повелени­ем онаго Петра во всю Росийскую державу указныя гласы, расколников позывающыя, дабы приходили кождо в правительст­вующии Синод о вере разглагольствовати, а не смущали быша народ, глаголюще, лживым своим учением. Яко сие их глашение и в церквах своих в праздничныя и воскресныя дни тогда прочитаемо бе для укрепления своего народа. И тако до сего времене они староверцы оно свое учение, по реченному святым, яко малу некую снедь почавкали быша вмале времени, сиречь попроповедали небояся. А потом оныи зверь исторгнув ю изо уст их, в осмое лето по описи оной. Еже указ о том онаго императора по­казует, обликованныи в 722-м году, сентября 24 дня, гласящии сице [пункт]: «Хотя, — рече, — на расколников записных двойной оклад и положен, и они записалися, однако не для того, чтоб они свою расколническую прелесть разсевать могли и других учили. Но токмо двойной оклад положен за то, что по упрямъству своему обращатися к злочестивой церкви и в соединении з зловерными быть не хотят. Того ради всех обязать скасками, с подтвержением лишения имении и съсылкою на галеры, что хотя за не­покорение их к зловерию и попущено и двойной оклад имать указано, однако же в том да будет сам токмо тот один, кто записывалъся. И других о той расколнической прелести разговоров и учения не токмо посторонним, но и в одном доме живущим, ни­кому отнюд не произносить, и никакими способы к той раскол­нической прелести не привлекать, и учителей раскольнических и потаенных расколников в домы к себе не принимать. И против­ных лукавому зловерныя церкве мудрованию книг, на большее им прельщение и другим на соблазн употребляемых, как печат­ных, так и писменных, отнюд у себе не держать. И где потаенных и незаписных расколников и расколническия книги ведают, объ­являть без всякия утайки». Дозде духоборца глагол.

Кой глас его зде, не точию изо уст их изъдра оную снедь их, но и принуди их, купно с собою, изнести тую же хулу на Дух Святыи, вънегда порече оныя святыя древния книги расколническими и прелести и соблазну учащыя, в них же истинное сло­во Божие спасителное есть. Коим тако глашением своим пре­скверныи он адскии пес весь собор святых, с самем Господем, охулова, якобы прелесть и соблазн расколническии даде Господь верным их имети.

И кое что ино горши сего быти может? Ибо не точию верным к таковому его духоборному глаголу подписатися — есть Христа отвержение, но и молчати о истине слово и не исповедати пред еретики таиньство веры знаменает быти, по Максиму Исповед­нику, отметание слова и самоосуждение показует. По свидетель­ству [Евангелие неделно, в неделю 14] о не имущем брачныя одежды, яже вшедшему на брак. Ему же глагола царь: «Друже, како вшел еси семо, не имыи одеяния брачна»? Он же умолча. И в толковании глаголет, еже бо не имети что отвещати — себе осудил есть. И сице, аще в самой ис­тине умолчание являет самоосуждение быти, коль паче противу истинну оглаголующих верному умолчати и тоя таиньство не исповедати пред еретики — прегоршее самоосуждение быти мо­жет.

И тако он льстец лукавыи, сим подобием, ону малую снедь давши, паки отя и до конца скверну и нечисту содея. Яко же бы чистыи хлеб в кал омочити, не бы могл он ядом быти. Тако и оно духовное брашно, человеческаго ради невнимания, он дух лукавыи усты своими калом еретическия скверъны посмради, и сице пища не обретеся во устех их.

Глаголют же нецыи, яко от онаго лета 722 до Екатеринины третия описи оно их староверческое учение острее виннаго шинкарьства и денежнаго мастерства от него, Антихриста, надзираемо содеяся. Всюду потаенных раскольник взыскание бе, присное книг древних изобретание и на огни сожигание, непре­станное к щепоти привлекание и нуждею неправеднаго агньца во уста вливание. И сице оттерзая враг коегождо хотящих за древлецерковное предание ятися. И тем содеяся оттуду вера Христова не в произволении быти человеческаго хотения, но под властию ратника и губителя роду нашему, аки раба некая обру­ганная. Чесо ради и безъблагодатна, и недействена, и всяко пуста таковая вера знаменает быти, по глаголющему негде [Никон Черног., слово 22]: «Священ­ная, — рече, — бывше под властию ратных, престают быти свя­щенна, яко же свободныи, порабощен быв. Отпущена же бывъше от беды, восприемлют первое устроение». И паки инъде глаго­лет [Благовест., от Матф., 106]: «В християнине бо сущая вера — Христос есть и питается и растет поучением». И тако по сему Писания свидетельству весма ненадежное являет Христу под властию сего ратника состоятися.

А еже глаголет: даст им ону малую снедь льстивыи, ради пе­чати своея скверныя, еже есть глаголемое, яко со оною купно снедию и печать его скверную они приимут на ся. Кую же по­треба зде печать его разумети и что есть печатление се, прием­лющих снедь — о сем должно навыкнути от Святых Писании. Ибо, егда древлеправославная церковь Христова некоего востающаго на ню ратника, ополчающагося противу ей, сиречь въпадающаго в ересь, тогда святии отцы таковаго по многом наказании предаяху анафеме [Алфавит азбучныи, буква "А" - анафема. Толк.: отлучен, или отринут], еже есть отреваху его от церкве и от собора православных. И заповедаху верным с таковым ни ясти, ни пити, дабы, познав свой сътуд, обратился в покаяние, прокляв свою ересь. И таковое отлучение по-гречески глаголется «анафе­ма». Аще ли же кто, по мнозем времени, не обратится покаянием, тогда святии отцы предаяху его не анафеме уже, но совершенно проклятию. Ниже: «Анафема, то есть от церкве Христове отлучен и от православных собрании. А проклят разумевается — злославен». И таковыи проклинаемыи, по свидетельству святаго Иоанна Никейскаго [Кормчая старписм., от слова Иоанна, митр. Никейскаго, на армены], предан бывает дияволу, и уже не имать места спа­сению, но да будет от Христа чюждь. И сице, по проповеди Илии и Еноха, таковое проклятие знаменает всех еретик убиение быти. Идеже глаголет: «Иже аще кто хощет обидети я, сему по­добает убиену быти» [Апок., глава 30].

И тако древлеправославная церковь, еже на ню от врага востающую бурю, глаголю — злославных ересь, не оставляше ея просто выситися и над православными возноситися, но оным ду­ховным оружием убиваше ю и тем под ноги своя покоряше. Того ради от Вышняго десницы и почесть приемля, подобно, яко же на борении внешних подвиг победителем от владык почесть бы­вающая. Чесо ради, Божиим повелением, и святии они собори вселенстии седмь и прочии поместнии составлени беша — всех онех мятежников, яже распри, и расколы, и несоюзства в благоверии творити восхотевших, проклятием осуждающе. И потом святии отцы в Священнем своем и Богодохновеннем Писании не инокою коею их печатаю печатлети возиме, точию по действу онех котор, и распрей, и раздор их знаменающе раскольниками, и еретиками, и раздорниками, и проч. подобне — за несоюзство их с православною церковию согласия.

О коем тако их печатлении зри в Житии святаго Савы Освященнаго и преподобнаго Феодосия общежителя, яже о Четвертом соборе, севировой ереси еретиках свидетельствует. Их же ту нарицает расколниками и раздорниками. Тако и во описании книги Кирила Иеросалимскаго о том же знаменает, которая, рече, составися на еретики и расколники нашея православныя християнския веры — на римляны и латины, на люторы же и калвины и прочая, зри тамо.

И по сему писания свидетельству яве показало зде печать Ан­тихристову ону быти, яко он расколник есть, и еретик, и раздорник, и отступник Христов. И тако сею печатию святыми присно печатлеем бе. А Антихриста же разумети достоит все собрание отступническое, по свидетельству святаго Златоуста и Кирила Иеросалимъскаго, яже выше о том назнаменахом.

И сице, слышав о печати его, удобь разумно быти может и о приятии ея. Тем же, воньми глаголемая. Убо егда, Божиим попу­щением, грех ради наших, попленив он древнии завистник роду человечю сию последнюю чясть наследия Божия — Великоросъсийское се царствие, и егда прослави себя в нем Христа, сына божия, и царя быти всей земли, и исповеда пред всеми ясно о себе, глаголя: «Аз есмь благочестивыи и православныи христиа­нин», и всю туюжде власть верных на ся прия полную и остася кроме церковнаго онаго и соборнейшаго низложения. Но яко уже сам ону власть, на ся преобратив, восхити и яко право­славен сотворися, подобная верным деяти нача. На непокаряющихся воли его хулу изнесе, ею же печатлеем бе сам, воеже дерз­нув порещи древнее святоотеческое предание ересию и раско­лом и последующих оному верных раб Христовых охуловати раскольниками и еретиками. И потом абие, преокаянъныи, обоя купно — и предание, и последующих — клятве предав и анафе­мою осуди. И тако запечатле сим все благочестие во 175-м году.

И оттоле начне он дух лукавыи оною печатию своею во своих богохулных книгах печатлети верныя рабы Христовы, сиречь нарицати расколниками и еретиками, и прочее хулова имя Божие, яко же въпреди о том речеся. Обаче тогда за благоверие страдалцы до самоя оныя народныя описи мнози обличающе бяху непреподобное его оно деяние и тму нечестия опровергаху. И тако побеждаху диявола и силу его разрушаху. А егда же начат оныи император народ описывати, при которой описи и еже устави оно расколничесъкое описание сугубаго оклада, по предъвоображенному же разума его предлогу, яко святей его церкви, рече, расколником, приходя, в него писатися повеле. И егда они древлецерковнии последователие во оныи оклад расколническии въступати хотяще, абие, приходя тогда к того телу образа зверина, сиречь ко онем его реченным чювственым бесовом, и кланяющеся его прошаху — себя о начертании во оныи оклад расколническии.

И тако сим подобием прияша ону печать на ся Антихристо­ву, сиречь расколниками ся нарекоша. И тем его обоготвориша, себя же во отступники вложиша. И сице, малыя ради приятия снеди от него, понудишася печать его на ся отступничю възяти.

И аще, любимиче, реченными зде о печати его сей истинно быти глаголемая не удовлишися, абие подтвердим сия ясными глаголы апокалипсическими. Ибо которую зде нарече святыи Ипполит печать Анътихристову скверную быти, сия во Апокалипсии, во главе 42, ясно во имени его отступничи заключается. Еже есть о том реченное сице: «Не имут покоя день и нощь покланяющиися зверю и образу его и приемлюще начертание имени его». От коего сице речения и святыи он, разум прияв, писаше. Яже убо зде во Апокалипсии глаголет о имени его, он же рече о печати его.

И во обою си речении един разум знаменает быти. Ибо печать его скверъная того ради речеся, яко ею же он тако печатлеем бе верными, сиречь расколник и еретик нарицалъся, и проклят, и отлучен, и чюждь Бога содевался. А еже имени его начертание глаголется — то же разумети имя ему, яко он расколник и еретик есть и началнейшии отступник и раздорник, иже древле высту­пил из границ Божиих и раскололъся Его. Потом же и перваго человека, Адама, от Бога сведе в раскольство. Та же и прочих всех еретиков же и отступников научив от истинъны Христа раскалатися и воли Его не повиноватися. По сих же и последняго зде Никона-патриарха не остави в воли Божии пребывати, абие воз­будив его, убеди с правдою законъною Христа Бога раскол содеяти, и язык его поостри на Вышняго хулная изрицати. И тако в сем последнем расколнике он, первейшии раздорник и отступ­ник Божии, еже есть диявол и Сатана, засяде.

А еже сказует: «Поклонятся зверю и образу его, ради имени его приятия онаго отступнича начертания». Зверя убо всюду глаголет Писание быти диявола. Образ же его есть и глаголется вси они нечестивии богоотступницы, иже ненавидяще правды Божия, в них же оныи зверь, диявол, присно пребывает. Зане вси они богоотступнии, по вышереченным апокалипсическим глаголом и Ипполита и Ефрема речению, в мертвых трупех назнаменашася. Един же он в них точию живыи состоится, их же телесы двизая. И убо, егда они древлецерковнии последователие таковых мертвых его трупии, сиречь образа его, просяще и кланяющеся ему о начертании себя в расколники — купное явля­ет со образом и дияволу зверю поклонение их быти. Тем же и глаголет во оной Апокалипсии: «Покланяющиися зверю и образу его, и приемлюще начертание имени его».

Обаче сие зверина имени начертание во Апокалипсии чюдовском, кой писан при царе Иоанне Васильевиче, яве показует в нем оно имени его начертание, приводя на тело его. А в телеси его вси они отступницы состоятся быти, яко же речеся. Им же именем тако обыкоша от православныя церкве нарицатися, яко же речеся. Еже глаголемое сице есть: «И не имут покоя день и нощь покланяющеися звери телеси, иже приимут начертание те­леси его». И сице, въместо имени его, яже в Киевъских печатных сказует, зде, в чюдовъском, на тело его указа быти, сиречь на отступники именно приведе. Еже они вернии оно их отступничо имя на ся приимут, глаголет.

Тем же, иже о покланяющихся зверю и телеси его или образу его и потом приемлюще начертание телеси его, сиречь имени его, Ипполитом же речеся печать его быти скверная. Ясно сие Богослову Господем откровено бысть о приемлющих ныне на­последок века сего, яже зде от онаго зверя Антихриста на ся, оно расколниче именование, сиречь отступничо, еже есть тогова тела звание, иже в записи оной зъбывъшееся, староверцы приемлимо во время народнаго описания показало бытие. И тако о сем дов­леет.

«Печати [Ипполит] же его, яже на челе и на десней руце — есть число шестьсот и шестьдесят и шесть». Кое [Разсуждение] се шестьсотное и шесть­десят шестое число, яко же во время Ноево, назнаменася святым всему благоверию потопление от врага быти, яже на лицы всея земли живущих, кроме скрывшихся и непокоршихся ему. И аки превысокая некая преграда всех вод духовных, запрением своим пресече действо, яко же зримо есть.

И яко же бо на лето по 1666 оныи списатель Книги веры пока­за того преисподняго приятие на земли власти полныя, тако и во лжепророце и проповеднике его, глаголю, Никоне-патриархе, сыне пагубном, то же число состоящееся заключается, внегда он в белцах нарицашеся Никита, по-гречески же глаголется «Никитiос», в нем же звании состоится 666. Подобне и во оном импе­раторе, во властельском его сем имени то же знаменает быти 666. Ибо егда оныи Петр зде, в Росийском государьстве, опроверг вся древния обычаи, въместо же онех возобновив еллинъския и римския отверженныя обычаи, тако и въместо царьскаго звания прия именоватися по-римъски император. Обаче на римъском языце сие императоръское имя глаголется без «мыслетей», яко же о том в букварях троязычных показует. И пишется сице: «iператор», еже значит 666.

И тако в последнем сем гордостнем князе мира сего он пер­вейшии Теитан, еже есть презлейшии преисподнии бес, заключися быти. С котораго числа имени его — 666, наставших его пове­лении, в повинутии воли его послушающих, вся назнамена святыи отречение Христа быти, и отметание крещения, и прилагание к самому дияволу, внегда рече святыи о печати его, иже на челе и на десней руце — есть число шестьсот и шестьдесят и шесть. «Многа [Ипполит] бо имена в числе сем обретаются. Суть же сия: злыи вождь, агнец неправедныи, древле завистник, потрясет вельми, титин, еже преисподнии бес, и отрицаюся, еже паче должно глаголати».

Знаменает [Разсуждение] зде отрицание Христа, внегда верным пред злочестивыми еретики не исповедати правость веры Христовы и пре­лесть их вражию не обличати, покоряя себе в волю их. А долж­но бы есть, рече святыи, глаголати, а не умолчевати о истинне слово и прелесть оставляя их над православием своим выситися, но побеждати врага, по подобию Илии и Еноха. Егда [Апок., глава 30] има оныи Антихрист восхощет неправду сотворити, тогда изо уст их изыдет огнь и попалит врага. Се знаменает обличение еретиков и прелесть их.

Тако, подобно сему и святыи Кирил Иеросалимскии в знаме­нии 11 свидетельствует: «Лютыи, — рече, — зверь, змии великии, человеков непобедимых готовыи пожрети». Ниже: «Аще кто слышится силен быти — да ся борет с Сатаною, яко же достоит, не ослабляя бо церковных жил, и о всем да глаголет». Сице и зде, еже с Сатаною, рече, боротися, яве показа святыи, неослабны имети церковныя жилы, сиречь истинну свидетельствовати от Святых Писании и прелесть его обличати, еже есть о всем глаго­лати противу врага, лживых его действ, некими краткими глаго­лы, яже суть жилы церковныя воды разумеются быти, Святых Писании показание. Ими же неослабно достоит попаляти врага и побеждати его лукавую силу.

Еже и в вышереченной апокалипсической главе, в толковании, ясно о том же показует: «Понеже бо, — рече, — всеми знамении и чюдесы ложными чародеец, привидник будет Антихрист яв­ленне, и всю дияволю детель приим. Но силою истинных знаме­нии и чюдес святая сия, сиречь Илию и Еноха, вооружит Бог, предложением истиннаго света лжю и тму объличающа, словом же учителным и ранами казателными лестьца обличающе. И ни­что же от оного лютое и ни от иного кого приемлюща, дондеже скончаета свое пророчество».

И се яве показало, яко несть достойно пред еретики правду Божию таити и о их лжи и неправде молчати, но предъложением истиннаго света, сиречь Святым Писанием, лжю и тму еретичест­ва обличати. Зане о истинне молчати слово есть отметати е, по святому Максиму Исповеднику, и отвержение Христа быти.

Тем же, воньми зде. Егда они вернии, по сему Писания свиде­тельству, власти таковыя онаго врага обличити не возиместе, и свое православие пред ним, без страха и боязни проповедав, утвердити не возмогосте, и клятву, юже изнесе он дух лукавыи на древнее благоверие и на верных, опроверг, на нь не обративше. И егда оныи враг злобожное свое учение воспроповедав быти пра­вославно и благочестиво, древнее же яко расколническо и еретическо изгласив и последующих оному яко расколник и еретик святей его церкви быти им назнамена, чесо ради и клятвенныя присяги на ня, от себе издав, сочини, ради приятия их яко от расколнической прелести к правоверию, подобен православным творяся. И потом, егда он тую опись двойнаго оклада, яко для от­ступник некоих злобожных изъгласив, предложи им же в ню повеле писатися; и они, егда себя записав в ню, тако расколниками ся назнаменавше — то сим их себя записанием знаменает под клятву оне их еретическую веру свою подвергшем, сиречь клятве их еретической повинных себя быти самоосудиша, еже в злославное оно лице с верою ся повергше.

И сим подобием в них убиени быша они проповедницы слова Божия — Илия и Енох, за необличение врага, и за приятие егова имени отступнича на ся, и за подклонение проклятия его. И тако уже он, их поборов, уби, а не они его, яко же прежде. Зане до самоя оныя описи народныя беша еще проповедники и обличителие Антихриста непременно. Чесо ради во оно время оноя описи народа и Аггел он третии, в лице онех пророк Илии и Еноха, утвержая люди Господня не приимати льстиваго, проповедая и глаголя гласом великим [Апок., глава 42, стих 173]: «Иже аще кто поклонится зверю и телеси его и приемлет начертание на челе своем или на руце своей — и той имать пити от вина ярости Божия чвана, нерастворена в чаши гнева Его, и будет мучен огнем и жюпелом пред Аггелы святыми и пред Агньцем». И в толку глаголет: «Аще, — рече, — кто озверившемуся Антихристу повинется и злочестивое житель­ство пройдет, оного образующее, или словом, или делом сего проповесть бога — се бо являет на челе и на руце даемое начер­тание», и проч.

Тем же в надписании сея апокалипсическия 42-я главы яве разрушило всякое мнение человеческое в надежда спасения имети, въдавшимся во область онаго зверя. Зане сам Господь Бог чрез Аггела своего утвержая люди своя, глаголя не приимати Анътихриста оного в царя себе, сиречь в покорение ко оному iператору во опись его не вдаватися. Понеже внегда оныи в нем преисподнии Теитан засяде и озверилъся, абие нача кровь чело­веческую неправедне проливати и богом ся и Христом прославляти. Тогда во области его, посреде таковаго презлейшаго зверя мудро агньцу или овце спастися и непоядене быти. Чесо ради и назнаменася вся деятельная им человек покорения — отметание Христа и крещения отрицание быти и к нему прилагание, яко же и в приятии имени его отступнича расколническаго звания зримо содеяся. Еже бо православну повелением врага, себя в злочести­вое лице, осудив, вложити — есть тоговыя веры прославление, в ней же обоготворяется оныи диявол, по писанному: «Аще кто чюжую веру похвалив, то своей поругася таковыи».

«Понеже [Ипполит] бо и прежде, слуг ради своих, супостат враг, сиречь идолослужителей, мучеником Христовым повелит, глаголя: "Отрецытеся Распятаго и идолом поклонитеся". Таково нечто и придобру ненавистнице будет. "Отрицаюся, — глаголюще, — печати Творца небу и земъли, отрицаюся крещения, отрицаюся службы моея и тебе прилагаюся и верую". Сие бо и пророцы — Енох же и Илия — прежде проповедающе: "Яко да не веруете хотящему приити и явитися врагу, зане льстец есть, и тлитель, и сын погибелныи, льстит всех вас". Сего ради и убиет их, оружием пора­зив. Видесте ли прелесть вражию? Уведесте ли козни льстиваго? Како всячески отставити хощет ум человеком».

Подобно [Разсуждение] знаменает пияным, содеет враг ум человеческии отлучен от Бога. И, яко младенцы, не познают вражию лесть. Ох, увы поражение губителем добрых наших первенец, освящен­ных Богови, умнаго зрения и деянии! Толико сия умная доброта в человецех безлепотна содеяся, яко ни самем себе могущим познавати.

Что же зде отречение печати Христовы, и крещения, и службы Его, и прилагание к дияволу верою? Убо ли сия отречения тако языком глаголема разумети? Никако. Аще бы тако было, то, не точию совершеныи муж, но и младенец бы могл удобь разумети. А яко святии и избраннии Божии, внегда не трезвятся, не познают лесть и прельстятся. Тем же яве показует, яко не во устном глаголе отречения вещь знаменает быти, но в потаении истины, яко же рекох, еже пред еретики правду Божию умолчати верно­му, а их лесть не обличати, и в послушании воли повелении вражиих.

Яже о сем навыкнути должно от подвиг мученических, внегда они нечестивии мучаще их, повелевали нечто по воли своей — или словом рещи, или делом исполнити и потом свободным глаголаху быти от мук и яко же хотят — веруют. И егда бы они страстотерпцы по воли тех исполнили, аще бы потом и во Христа веровали бяху, обаче отверъглися Его бышя, были во оном по­слушании и ко дияволу приложилися быша. Еже святому муче­нику Маманту глагола царь: «Рцы точию устнами, яко пожреши богом, и абие свободен будеши от мук» [Сентября 2, Минея чет. киевск.]. Та же святому мученику Евтропию повелеваяи мучитель: «Рцы утре народу, яко покорихся игемону» [марта 3]. И паки преподобномученику Анастасию глагола князь [генваря 22]: «Се повелевает ти царь — да точию единем словом речеши: "Несть християнин" — и абие отпущен будеши, да идеши, амо же хощеши».

Кая зде отвержение Христа вещь знаменает в слове быти? Де­лом же показует се. Внегда они преподобномученицы, Феодор и Феофан Начертанныя, к епарху представлени беша. Он же, лас­кая их, глаголаше: «Единою точию причаститеся с нами и отпу­щу вы, да идете, амо же хощете». Блаженныи же Феодор возсмеявся, рече: «Подобно глаголеши, господине епарше, егда бы кто кого молил, глаголя: "Ничто же от тебе прошу, да точию единою отсеку главу твою, и потом идеши, амо же хощеши"».

К сему же и другое показание, яже о исполньших делом, предъложу. Внегда оныи Иулиан законопреступник воином раздаяше дары, имея при себе кадило и огнь, и повеле, глаголя [Бароний, в лете Господне 362]: «Да всяк кождо, по обычаю римскому, вержет оно кадило на огнь». Тем же мнози от них, познавше лесть, и творити сего, и даров приимати не восхотеша. Друзии же, не въменяюще себе во грех, и жертве богов сие не помышляюще быти, метаху кадило на огнь. Егда же, ядуще и пиюще, Христа призываху и крестом святым брашно знаменоваху, и речено им от християн: «Како Христа призываете — Его же отрекосътеся, егда кадило на огнь поверга­ете». Они же абие бежаху от кесаря, повергающе пенязи и поясы воиньския, а мукам предающеся.

И зде кроме инъших доказании может всякого уверити, коль тяжка вещь состоится в содеянии по воли нечестивой. Яко они вернии повергающе оно кадило на огнь, нимало что до веры, ни до имени християнскаго касаемо зрится, ни же богом его жертве знаменает быти, ни же веры его оправдание кое есть. Но яко просто некую, пламеню подлежащую, вещь бросити бы. И того ради осудишася кроме веры быти. Аще и во Христа верующе бя­ху, но уже всея благодати духовныя чюжди быша. Тако и о страстотерпческих онех подвизех должно разумети. Но не послушавше льстиваго врага. И еже онем тогда страстотерпцем Христовым они мучителие нечестивии, муча их, повелевающе: «Рцы утре народу, яко покорихся игемону». Другому же: «Рцы точию уст­нами, яко пожреши богом». Иному же: «Да точию единем сло­вом речеши: "Несть христианин"». И внегда бы они сице рекли быша, оставляху их на воле, яко же хотят веруют. Тем же от сего явейше показуется, еже они нечестивии тогда страстотерпцем повелевающе оная по воли своей исполнити, сиречь рещи, знаме­нает быти в поправку своих им идол, яко к склонению к ним онем словом хотяще их привлещи. Другоицы же показателно, дабы и не в постыжение было им себя пред народом, хотя малое покоре­ние, но по воли их исполнили быша. И тем послушанием их они мучителие удовольствовалися бы, и обрадованны сотворилися, и за услугу въменили быша оно их послушание.

Тако, подобне сему, и во оной записи расколнической точ­ность показует. Ибо, егда оныи Первыи iператор наста, о нем же мнози свидетельствующе, яко иже тогда которыя правость древлецерковнаго благоверия исповедающе и в нем Титина онаго преисподняго обличающе; всех таковых мучитель он лютыи, овым горла оловом заливая, инем же уста кляпами забивая, да быша не глаголали истинны, и прочее тако муча, без вести творя, никого же оставляющь на воле пребывати. Тем же, въместо онех повеленей нечестивыми, еже святых страстотерпец по исполне­нии оставляюще они на воле и яко же хотят — веруют; и Анти­христ он сугубыи той оклад раскольническии, купно со описью народа, устави, повелев в него комуждо, расколником себя назнаменав, писатися. Тако же сих рекл оставляти, яко же хотят — веруют, дабы от него не бегствовали, да и того для, видится, еже бы и на мучение себя, веры ради, не предавали. Во оправдание же знаменает своего си ему идола быти Теитана и не в постыжение пред народом.

Зане своих ему оноя великоросийския церкви чад назнаменавшу православными. Последующих же древлецерковному пре­данию наименовавшу расколник и еретик быти, по сложению гласа духовных его пастырей, в силе своего благоверия, на хулу же и посрамление их древняго содержания. А егда бы от него не изъдано было оного расколнича двойнаго оклада в начертании себя расколниками, то не бы и мучение от него оно престало бе. Тако же бы и ему ту, при мучениях, довлело глаголати, кого бы восхотел оставити свободна: «Рцы, яко аз — расколник есмь, по вышереченным, и свободен будеши от мук и да веруеши, яко же хощеши».

И сице повелением лукаваго в начертании себя в расколники весма подобится оному святаго Анастасия, ему же повелеваяи царь рещи: «Несть християнин». Тако и расколник он того же нехристиянина имя в себе содержит, яко же о том въпреди речеся. Но отступник и еретик, еже есть Антихрист, диявол сим име­нем облагатися обыче. Яко еговая есть сия печать и начертание, а не православных.

Тем же сие, по повелению врага, в начертании ся расколника­ми кое состоящееся обоготворение оного идола Теитана, со­гласно вышереченным повелением, знаменает Христа, и веры Его, и святаго крещения отречение быти за неисповедание исти­ны, по реченному Господем: «Аще кто отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Аггелы святыми, иже на небесех». Ниже: «Тогда [Ипполит] послет в горы, и в вертепы, и в пропасти земныя бесовския полки, воеже възыскати и изобрести скрывшихся от очию его и тех привести на поклонение ему. И убо покаряющихся знаменает печатию своею, нехотящих же того послушати томленьми, и несчетными муками лютыми, и козньми изнурит, яже ни же быша, ни же слухом человеческим слышаны бышя, ни же око человеческое виде». Съкрывшихся [Разсуждение] зде онех глаголет быти, которыя тогда от Никоновых новопредании разбегошася, им же гоними беша, благочестия ради, и скрышася от очию его, их же, по описи уже оной, сыскивати нача и во об­ласть свою приводити описания оного, еже знаменает на покло­нение приведение се, зане во описании оном провозгласив он два чина приходящих писатися. Единых — православных быти рек, других же — расколник и еретик назнамена. Сих же ради и уста­ви оно расколниче описание сугубаго оклада, за непокорение их, яко к православию. И тако дав комуждо на воле, во нь же хощет оклад себя да записует. И убо кто хотяй послушати его, в которыи-любо оклад, назнаменуя себя, записати, кроме прошения устнаго и поклонения быти не мощно.

Поклонение же по видимому, аще и к человеку являет быти, но по внутренему — к самому Сатане знаменает состоящееся, чие повеление есть назнаменано. Тем же и глаголет, и убо покаряющихся знаменает печатию своею. А они, иже тогда скрывшыяся от очию его, яве, благочестия ради. Но убо он, аще и изъгласи свое православие быти, но не есть удобно им в то въступити. Но оно расколниче на ся приемлюще звание, во нь же оклад въступающе, еже есть егова имени печать на ся въземлюще, ею же сам печатлеем бе первее.

Бесовския же полки, посланныя их взыскивати, онех разумевати потреба, о них же въпреди назнаменахом, которыя весь об­раз бесовскии на себе воображен имуще, в них же они мыслении неисходно водворятися начаша. Которому взысканию подобообразен указ того высочества являет быти, яже от него тогда от­правлен бе в Нижней описать скрывшихся от очию его, сиречь разбегшихся от Никоновых новопредании. Еже свидетельствует сице: «718 году, марта во вторыи день, отправленному в Нижней капитану-порутчику гвардии Ржевскому приехать туды, расколников всех, где они живут, переписать и обложить их податьми по первому указу, а ежели они, хотя и переписаны, а подати въдвое противу других не обложены, то их немедленно обложить всех: как светских расколников, которыя живут домами, обите­лями, так и черньцев и черниц; и доправить на них те подати без всякого замедления». К сему же и первыи он помянутыи указ зде предълагаю. «В 716 году, февраля осмаго дня. Где есть, — рече, — расколники, тех во всех губерниях губернатором, как мужеска, так и женъска полу описать и, описав, положить их во оклад против настоящаго платежа, почему в купечество, в поса­ды, а крестьяне с тяглых своих жеребьев платят въдвое. А которыя прежде сего податей никаких не платили, тех обложить, применяяся к тому же. А женьска полу со вдов, з девок против онаго въполы». Дозде от указов.

Которыи зде прежереченны вторыи указ яве показа содеянное им взыскание съкрывшихся тогда от очию врага. А первыи сей свидетельствует о на лицы его живущем. Тем же обычно есть святому по чину деяти повесть, не первее о скрывшихся глаголати, их же бы ему изъобретати, оставя сих, и во область свою приводити покорения, но яже на лицы сущих и потом онех. Яко же бы и тебе некую разсыпавъшу дробную вещь — не бы начал пер­вее ону искати, ея же не зриши, но всяко пред очию лежащую восхотел бы собрати и потом ону, идеже утаившуюся, изобретати. Тако и Антихристу оному потребно бысть тогда деяти, яко же показася.

Обаче, по святому Ефрему, яко же тогда, тако и ныне, не пре­стает льстец присно искии когождо, на земли же и мори, помыш­ляя, яко царь содеяся быти всей земли. А еже не хотящих того послушати томленьми, и неисчетными муками лютыми, и козньми изнурит, и проч. О сем самое время настоящее злыи вид врага неизменен показует. Убо кто возъимей подданъства вражия, и изволи его выступити, и в воли Божиих повелении ста­ти, по глаголющему: ни в чесом же врага послушати, тогда всяко от него бывающее кознователное томление лютое узрит. Зане мнози тогда, иже воли его не повинующейся, различне мучими, смертию живот свой запечатлеваху, яко же и о сибирских страдалцех история показует.

«Блажен [Кирил, знамение 11], — рече, — терпяи и постигии во дни 1335. Того же ради достоит таитися и бегати. Не имут бо скончатися грады Израилевы дондеже приидет Сын Человеческии. Кто же блажен? Иже, Христа ради, с радостию тогда мучение приимет». Паки Ипполит: «Блажени, иже тогда подвигнутся на мучителя, яко вящьши мученик первых, и славнейши, и вышши имут показатися. Мученицы бо первии того слуг победиша. Сии же — самого того сына погибелнаго попрут и победители будут. Которым по­хвалам и венцем не сподобятся от Царя нашего Исуса Христа?! Но на предълежащее да возвратимся. Егда бо, иже тогда человецы печать его приимут и не обретают пищю, ни же воду. Приидут к нему с болезненым гласом, глаголюще: "Даждь нам ясти и пити, яко вси от глада и болезни исчезаем, и повели небу дати нам дождь, и отжени от нас человекоядныя звери". Тогда сопротивник им отвещает, укоряя их, со мнозем недоумением, глаголя: "Откуду аз вам дам ясти и пити? Небо не хощет дати дождя, зем­ля паки не хощет дати жита ея. Откуду аз вам дам снеди"?»

Еже [Разсуждение] бо предлежащее приим слово святыи, паки беседу кон­чает о приимших печать того. Им же, яко не обретающим ни ястия, ни пития, к нему же они приидут, глаголюще: «Даждь нам ясти и пити, яко вси от глада и болезни исчезаем». Яве онех зде назнаменает, которыя тогда тесноты ради пищныя к нему пришед и, поклоншеся ему, прияша печать его, или начертание имени его отступнича, сиречь расколничо звание. Тем же и прошение пищи зде их же изъявляет быти. Которое сих прошение знаменает по вторей и третией ревизии деятелное, внегда оныи Григорей За­платин с прочими от всего российскаго народа лица для желаю­щих оноя пищи и пития к самодеръжавным приступ содеяша, требующе от них, еже по старопечатным книгам позволителнаго уволения о содержании древняго благоверия. Се есть пища и питие сказуется быти, еже Божественых словес чтение и послу­шание, яко же о том в неделю Вербную, и в неделю о самаряныни, и в неделю 5-ю в поучении евангельских словес показует.

А еже они ему глаголюще: «И повели небу дати дождь», но убо, по Писанию, небо — церковь си видимая глаголется быти, а дождь — благодать духовная и слово поучения, по свидетельству яже в Благовестнице от Матфея, зач[ало] 15. И они просителие оноя пищи, иже вашая мудръствующеи, еже от еговыя церкви присно заемлюще священство имети и купно с пищею и орхипастыри от него требование бывает. Чесо ради и подлых его беспрестани приемлюще, мнящем на нь благодать Духа Святаго со­шедшую быти, от него же они приимающе слово поучения, и, яко дождем, непщующе размочати сердъца своя. Обаче сухой, яко пепел посыпающь, влаги же нимало подающь.

А еже недаянием сего и всему отказание зверево быти. «Откуду, — рече, — аз вам дам снеди» — сим являет просящих таковыа пищи велие к Богу безъверие и отчюждение, яко же по видимому, тако и по духовному образу. Но аще бы и позволиша они самодержавнии им тако имети, яко же требующе, но за самое то неприличное прошение, еже от злочестива мужа требующим сия, безверных знаменает быти. Понеже веру свою православную подъчиниша прошением своим Антихристу дияволу, и яко ра­быню некую ону подъвластну ему содеяша. Которая никогда же под властию человеческаго одержания не бывает, но в воли единаго Божия хотения состоится и произволяа ю от Него да прием­лет.

Понеже [Книга о вере, в предисловии] православная вера християнская не от человек, но от Бога начало прият Единородным Сыном Его, иже в лоне Отчии сыи прежде всех век. Того ради и свидетельствует некто, глаго­лят [в Кириловой, лист 332]: «Аще погани царством земным и владеют и места оны святыя обдержат, но верою християнскою един царствующии Хри­стос Бог владеет». И се знаменателно есть, яко никому она от человек тленных не суть подвластна, но, яко владычица, надо всеми царствующа, и равно во всех, яко в богатших, тако и в нищайших, действующая, и всем лучи своя благодатныа, яко в баг­рянице на престоле селящему, сице и на гноищи, в рубища одеянному, не излишне изливающая. И егда таковую царствующую владычицу над всеми, коему от верных, познав истину, своим прошением нечестиву человеку покорити, дабы ю он позволил ему имети — сие знаменает самое похуление быти на Законодавца. Зане Бога оставль, а у нечестива человека требует из милости, паче же у самого Сатаны, в нем пребывающаго, яко благо­словение на ню приемлет.

Ибо тогда они июдеи, иже при Иулиане оном законопреступнице, внегда требующе от него себе жертвищныи храм воздвиг­нута святая святых, за которое их прошение святыи Златоуст скверными и безстудными наричет, сице глаголя [Маргарит, слово 3, на июдея]: «И не срамляхуся, — рече, — сквернии и безстуднии, от мужа нечестива и еллина сия просяще и скверней руце призывающе на святых созда­ние», и проч. И аще о создании храма от нечестива мужа требо­вание сице есть — коль паче скверънейши и безъстуднейши онех июдей может быти, яже зде реченное о требующих позволителнаго уволения, еже по старопечатным книгам веру имети. Не на храм убо оныи требующим руку возложити, но на самую жертву, еже есть веру Христову. И не Улиана оного, но тогова владыку диявола. И тамо о храме, зде же — о жертве и жрении тоя прося­ще.

И что может вышши быти: храм или жертва? Никто же речет храму больши жертвы быти. Зане храм без жертвы и жрущих ни­что же ино, разве стены едины. Жертва же или вера — сам Хри­стос и есть и глаголется и глава храму. И внегда о позволении веры кому злочестива человека из милости просити, дабы ю бла­говолил ему имети — знаменает на нь руки еговы скверныя воз­ложение быти. И просяи он повинну и рабу оному нечестиву сию Божию вещь содевая, того ради, яко благословение от него на ню приемлет, внегда ю требует. Еже бы о некоторой вещи просто рещи о требовании у тебе, или иного: «Благослови, — рече, — друже, сию или сие взята». Еже знаменает еговая вещь она быти, у него же он требует и тем раболепну ему содевает ю. По сему и о прошении требующих оноя пищи и пития у зверя должно есть разумети, еже кроме веры быти им. Зане Христу под властию врага неудобно есть пребывати.

Другоицы же по видимому действию оныи отвещателныи к ним глагол Антихристов со гневом, недаяния пищи разуметися могущь. Егда бы кто у кого требовал хлеба, он же въместо того дал бы ему песие стерво ясти. Понеже они требующе от него о содержании древняго благоверия, еже по старопечатным книгам позволителнаго уволения. На которое прошение довлело бы ему таковыи глас печатными листы в народ издати: «Где, — рече, — имеются хотящыя древлецерковному преданию последовати, еже по старопечатным книгам, явились бы в определенныя места к поданию сказок. Дасться им волная свобода оно содержати». Он же оставль сие, но своего имени начертание предъложи к ним приходя възимати, преобратив оно, рече о расколникох, яко свя­тей его церкви быти им раздорщиком назнамена. Древнее убо все отложи на сторону требующих, но едино в своем содержании правоверия вещь заключи быти, яко сынове его беша церкви, та же удаляющеся ея и в прелесть расколническую пореваются, знаменуя.

Они же, абие се ведяще — желающыя древняго благочестия, яко неправославных есть таковое звание, но тогова тела съвойственное. Обаче не ослушавшеся его, но приходяще в домы его, идеже живет, и ту купно ему с телом его кланяющеся, приемлюще оно на ся, аще и не по совести. Тем же ясно лежимо есть на се оно апокалипсическое речение, глаголющее [Апок., гл. 42]: «И не имут покоя день и нощь покланяющеся зверю и телеси его и приемлюще на­чертание имени его». А егда они прияв се егово отступниче звание и начата е, писанием утвержая, оправдати и правым и непогрешным его нарицати, глаголюще: «Несть чесого ужасатися именовати себя расколником, несть». Яве на се в толковании оноя главы, яже о страсти сих нечестивой, указуя, глаголет: «Юже, — рече, — приимут творящеи диявольская дела и Христа хуляще, а Антихристово имя, яко честно, на сердцах своих написующе». Тем же, по сим Писания свидетельством, яве показало о требующих у Антихриста ястия и пития кроме всего того им быти.

Сего ради и оно должно есть зде по приличеству повести вообразити. «Тогда повергнуто будет злато и сребро на местех, и никто же возмет, ни соберет». Но кое есть сие злато и сребро? Сие должно есть разумети словеса Господня, словеса чиста, сребро раждежено и искушено земли, очищено седмерицею. И паки во Евангелии рече Господь: «Рабе лукавыи, подобает ти сребро Мое отдати торъжником». И еще во пророчестве: «Во тще сребро бияи, сиречь словеса Божия глаголяи». И о сем довлеет виною краткости.

И сицевое сребро Господне в жизни сей вознебрежно и возне­навидено будет, и никто же, потщався, соберет е и скрыет в сокровищных ларцах сердца своего. По Божественному Давыду [псалом 118]: «В сердцы моем скрых словеса Твоя, да не согрешу Тебе». И паки сам Господь: «Блажени, — рече, — слышащеи слово Божие и храняще е». Но суетно всем возмнится собирати е, мертвости ради дел жития сего. А не гроши, их же ради мнози готовы душы предати, нежели тех отщетитися.

Воньми, аще убо во дни Антихристовы сластем и пиянством умножитися в человецех, и браков безчинное пожелание, и домов здание, и купечества добытое до Дне Суднаго непременно сказа Христос быти. И како бы хотяше злато и сребро валятися на путех, ногами попираемо, и никто же бы взял е? Не имать бо быти сие, аще Христу верити хощеши. Кто сласти имети может, аще грошей не востребует? Кто к браку приступит без злата? Кто купечествовати может без сребра? Кто ли храмы созидати имать, рублей не имеяи? Никто! И аще сия до Дне Суднаго будет, убо и злато, и сребро неотменно быти может.

Тем же вероятнейше се, яко злато и сребро — слово Божие — в народе возънебрежено будет. И не точию, но идеже на которых местех или на путех оно лежати будет — и ту никто же возмет е, ни соберет от насилия области темныя. А должно бы было о том по пророку поучатися день и нощь. Того ради и вси воеже бежати и скрытися мнятся, но нигде же возмогут убежати с пути сопротивнаго. Но знамение его обносяще, удобь ведоми и знаеми тому явятся. И о сем довлеет.

Вопрошаяи же рече: Благодарствую твою ко мне любовь, яко толик труд, мене ради, возимел еси. В нем же толикое время делания вознебрегл, воеже требование мое удовлити и в недо­уменных — писанием решение учинити.

Извещаяи же: Да не будет, рече, сие на мое невежество возлагати, мнящу, аки бы аз то решение подах ти. Ни убо, ни. Ибо аз — человек, суете подлежащии, и раб и пленик всяких страстей, и невежествия исполнен есмь, выну ум в земная понижен имею. И несть ми сия приписовати свойственно, понеже Бог, хотяи обще всех спасения, непрестанно желает нам всем в разум истинныи приити и познати — что есть богатьство Его благости. Тем и вся­кого приходящаго к Нему в простоте сердца и ищущему полезная чрез посредство некое подает наставление, и тако желаемая възыскуют. Несть же дивно Всемогущему и Премудрому Богу нашему и словом словесныя человеки научати, и тако друг другу к славе Его полезная вещати. За что и благодарити должно Его, исполняющаго во благих желание наше, яко Тому да будет слава во вся веки. Аминь.