Несколько замечаний к книге К. Кожурина «Духовные учителя сокровенной Руси» или о федосеевцах старопоморцах – федосеевцам старопоморцам
Очень хорошо и приятно, что, наконец-то вышло в свет сочинение, которое достаточно полно и объективно показывает широкому кругу читателей историю и вероучение староверов-безпоповцев разных согласий. И ценность этой книги, на мой взгляд, заключается в том, что повествование ведётся от лица, явно не чуждого староверию. Можно сказать, что изнутри, с желанием максимально точно отобразить реалии старой веры. Такой подход уже нашёл много заинтересованных читателей как в среде внешних староверию, так и у самих последователей старой веры. Тем более, что при оживлении внутристарообрябческой жизни ощущается заметный духовный голод на литературу, способную доступно и современно объяснить историю и догматику старой веры. Дело популяризации старой веры и развенчивания тенденциозных мифов о ней, безусловно, достойно всякого уважения и поддержки.
Однако, поскольку сам принадлежу к Церкви християн Древлеправославно-кафолического исповедания и благочестия старопоморского федосеевского согласия (хотя, недостоин и нарицатися християнином), позволю высказать и ряд замечаний, возникших по прочтении этой книги. Но не по всему объёму сочинения, а только по третьей главе «Преображенские патриархи», касающейся непосредственно старопоморцев федосеевцев, чтобы у остальцев сего знаменитого согласия не сложилось превратное восприятие вероучения своих предков. И вот почему.
Дело в том, что уважаемый автор хотя и пытался, как сказано выше, максимально объективно отобразить историю староверских согласий, но это ему, к сожалению, не всегда удавалось. И дело здесь, конечно, не в каком-нибудь злонамеренном искажении истины, а просто иногда в неточности, иногда в не полной осведомлённости писателя в нюансах учения согласия, к которому он явно не принадлежит.
Во вступлении «От автора» читаем: «Мало кто знает, что самыми выдающимися русскими предпринимателями были…» и т.д. Не очень оправдана отсылка к этим самым предпринимателям, т.к. известно, что в их среде во 2-м, 3-м поколении происходило почти поголовное обмирщение и забвение отеческой веры. Кроме того, собирали они не только християнское церковное исскуство, но и откровенно светское – антихристиянское: соблазнительные картины с голыми телами, да бюсты неприкрытые. Так что эти их «заслуги» для нас являются скорее осуждением. Ну, а если вспомнить финансирование богопротивных театров скоморошьих и, тем более, неприглядные заигрывания вышеозначенных купцов-миллионщиков с революционерами, то и вовсе нечем гордиться станет. Полуправда подчас хуже откровенной лжи.
Далее – рассказ о посещении поповцев на Рогожском кладбище. Совсем не бесспорное утверждение: «…я вошёл под своды огромного Покровского собора и неожиданно оказался в…древней Руси. Никакие самые смелые вымыслы…и т.д.». Нужно сказать, что современная белокриницкая (да и беглопоповская) служба совсем не является точной копией дораскольной. И вот по каким причинам: 1. -пение и произношение богослужебных текстов явно носит современный, обмирщённый и явно никониянский характер (очень наглядно можно проследить по записям их Морозовского хора в нач. 20 в.). 2. - Некоторые чины так же явно носят следы никониянского влияния (особенно архиерейские служения). 3. - Внешний вид священников (долгогривость и косматость) осуждались ещё священномучеником Аввакумом.
Дальше: «Вот она, сокровенная Русь, здесь, среди каменных джунглей…тихо молятся, и молитвы её тонкой струёй благовонного ладана возносятся к Небу». Кому молятся и куда возносятся молитвы и ладан от еретиков—поповцев нам, конечно, лучше знать и помнить, чтоб самим туда не попасть, не дай Бог. Св. отцы однозначно учили, что молитвы еретиков, хотя и очень были бы похожи на православные, идут не Богу, а бесу.
На стр.110, во 2 - м абзаце: «Недавно обнаруженное произведение Игнатия Соловецкого…представляет собой самый настоящий крик отчаяния». И в 3 -м: «Исповедание соловецкого старца заканчивается отчаянным призывом…». Дело в том, что отчаяние, как и уныние, есть грех и что-либо делать под впечатлением и в порыве оного весьма соблазнительно и не спасительно по учению Христовой Церкви. Тем более в такой ситуации, когда необходимо чёткое понимание, чем можешь заслужить спасение, а чем осуждение, как самоубийца.
Понятно, что рассматриваемая книга была написана скорее для внешнего, не старообрядческого и не староверского читателя и можно было бы пропустить кажущиеся незначительные неточности в правописании некоторых слов. Но, если предположить (как это и происходит на деле), что её будут читать (при почти полном отсутствии доступных современных произведений о староверии) сами последователи Древлеправославия, то со временем непременно уже для них придётся объяснять сложившиеся разночтения (сейчас, к сожалению, и так уже часто слышатся в речи староверов никониянские неологизмы). Например, на стр. 48, в предпоследнем абзаце ярославский дьякон назван Космой (но такого имени нет в староверских святцах!). Это написано по правилам никониянской грамматики, а по-старому будет Козма или в просторечии Кузьма. Далее, когда автор прекрасно описывает «прекрасную пустыню», одна из глав названа по имени священного града «Северный Иерусалим». По-нашему имя святого града, как земного, так и горнего (небесного), будет конечно Иеросалим. Как точно и остроумно заметил Борис Павлович Кутузов в своём исследовании никоновой реформы: если следовать никониянской грамматике в написании этого слова, то нужно и иеромонаха называть иерумонах. По-моему, вполне нормально рядом со светским (читай – никониянским правописанием) дать небольшие объяснения староверческого прочтения, для того, чтобы потом не исправлять привыкшего к не християнскому языку читателя.
Но, перейдём непосредственно к федосеевцам и старопоморцам.
На стр. 188 во 2-м абзаце снизу читаем: «Из беглопоповцев выделились единоверческое, австрийское (или белокриницкое) согласия, …». Заблуждение, и не безопасное, считать, что единоверие является хоть каким-нибудь старообрядческим согласием. По своему происхождению и назначению единоверие есть самая настоящая уния (ни чуть не лучше «восьмого вселенского собора» или Брестской малороссийской) между малодушной частью старообрядцев и никониянством (это ведь с никониянами у них одна вера, а не со святыми отцами). Насильственные и просто подлые методы привлечения последователей единоверия в свои погибельные сети общеизвестны и достаточно ярко описаны у автора. По-моему, не гоже настоящему потомку поморского благочестия смешивать, или вернее сказать примешивать, к потомкам страдальцев за древлее благочестие потомков их мучителей и хулителей Христовой веры. Насколько известно, не одно согласие как поповское, так и, тем более, безпоповское, не называет единоверцев староверцами. Это как раз никониянам, для запудривания мозгов неискушенных, важно представлять всем искателям истинной старой веры, что их пасынки – единоверцы каким-то боком принадлежат старой вере.
На стр. 194 во 2 абзаце видим не безспорное утверждение: «…прозвучал голос «преславного и досточудного учителя» Феодосия Васильевича: «Антихрист царствует в мире ныне, но царствует духовно в видимой церкви… Все таинства ее (в славянском языке нет местоимения «ее» – моё примечание) истребил и всякую святыню омрачил». Это положение легло в основу нового беспоповского согласия (федосеевцев. – моё примечение) …». Как видно из окончания в сей, вобщем-то, правдивой фразе федосеевцы возникли как некое новое безпоповское согласие. Прямой смысл должен, по-видимому, заключаться в том, что до федосеевцев уже существовало какое-то старое безпоповское согласие и для автора это конечно поморцы – выговцы, ведь о них он и рассказывает перед повествованием о федосеевцах. Но стоит обратить внимание на даты событий существования поморского и федосеевского согласий, данных у самого автора. И совершенно очевидным станет тот факт, что строительство и, собственно, возникновение Выговского поморского монастыря и одноимённого согласия (1694 г.) совпадает по времени с Новгородскими соборами федосеевцев (1692 и 1694 гг.). Таким образом первенство выговцев по отношению к федосеевцам не находит подтверждения. А вышеозначенное федосеевское учение о воцарении духовного антихриста полностью разделялось и поморцами. Получается, что и в области богословия выговцы не являются первенствующими учителями федосеевцев. Сама же постановка вопроса о возникновении согласий, а в нашем случае Единой Святой, Соборной и Апостольской Церкви (автор, надеюсь, признаёт, что хотя бы одно из согласий является таковой), кажется не очень корректной. Ведь тогда можно было бы заявить, что и Православие появилось после Великого раскола 1054 г. и отпадения восточных церквей от Рима.
К таковому же не аккуратному утверждению должно отнести и следующую цитату на стр. 208, 2 абзац снизу: «…именно в период существования Невельской обители произошла размолвка Феодосия с выговцами в некоторых вопросах вероучения, в результате которой образовалось отдельное старообрядческое согласие, впоследствии получившее название федосеевского (сомоназвание – старопоморское согласие)».
Смею утверждать, что отделение федосеевцев от выговцев «в некоторых вопросах вероучения» возможно лишь тогда, когда прежде имелось полное согласие и единение под единым руководством поморцев. Но из вышеприведённых свидетельств совершенно не вытекает столь голословного заявления. Наоборот, из истории видно, что приставка к самоназванию федосеевцев ещё и старопопорцы, появилось после того, как потомки поморцев сами отказались от общего с федосеевцами учения о невозможности молитвы за никониянского царя и совершения мирянами безсвященнословных «браков». Тем самым позднейшие Выговские насельники отступили первобытного благочестия и веры поморских отцов.
«Камнем преткновения явился» вовсе не вопрос о браке, так как и для федосеевцев, и для поморцев «Брак был (а по православному учению не был, а является до сих пор, как и все остальные Таинства Церкви Христовой) одним из 7 церковных таинств». Или современные поморцы не исповедают седмь Таин? (зри передвижки между лапостками лестовки) А мирянам позволялось в нужных (практически смертельных случаях) только крестить и принимать исповедь. И всё. Ни о каких других священнодействиях и речи нет! И в Кормчей говорится, что «кроме священнического венчания браки не законны, паче же беззаконны и ничтоже суть», то есть: не законны, более того – беззаконны и не существующие.
На этом фоне так же абсолютно бездоказательно зрится и следующий пассаж: «Что касается таинства брака, то в различных книгах он толковалось по-разному, и эта возможность различного толкования данного таинства вызвала продолжительную полемику между поморцами и федосеевцами о самом существе брака». В християнских канонических книгах однозначно и единогласно утверждается, что Таинство браковенчания совершается только иереем (Иначе бы они противоречили бы сами себе! Такое может быть?). Ни каких случаев совершения этого Таинства мирянами в древней Церкви не было. А вот в латинских катехизисах как раз и написано, что таинство совершается по согласию брачующихся. Первые выговцы и федосеевцы согласно исповедывали православную точку зрения на совершение этого Таинства. С федосеевцами же полемизировали потомки прежних поморцев – самобрачники, отказавшиеся от общего для федосеевцев и поморцев учения и веры первобытных отцов и приявшие безсвященнословный «брак».
И уж совсем клеветнически на Феодосия Васильевича звучит следующее на стр. 210, во 2-м абзаце утверждение: «И тогда Феодосий Васильев пошёл на уступки. Хотя браки «новоженов» (людей, вступивших в брак после присоединения к староверию) он продолжал не признавать (так же, как и выговцы), браки «староженов», заключенные до присоединения к своему согласию, стал считать законными (по правилу VI Вселенского собора), требуя от «староженов» лишь обещание «чистого жития», а чадородие наказывая временным отлучением от соборной молитвы».
Никогда преславный и досточуный отец Феодосий не шел на уступки лукавому, суетному и прелестному миру, потому и пострадал до смерти за благочестие. Браки же староженов принимал от начала и именно по этому вопросу переписывался и полемизировал с Андреем Денисовым, а не о существе брака, как это хочется представить непоследовательным потомкам поморцев.
Ниже видим: «Впоследствии та же ситуация сложилась на Выге». Замечательна и нижеследующая цитата, яко бы о такой же ситуации начала послаблений у поморцев: «…того ради умолкоша отечестии законгы; испровергошася пустынные обычаи; пойдоша мнози в пути преступления; побежаша на стези ослушания и прияша браки, новинами гобзующе (выделено мною)…». Ни о каких староженах здесь и речи нет, а вот об отступлении поморян в принятии брака беззаконного сказано отлично, так, что и прибавить нечего!
На следующей 211 стр. идёт явно еретическая апология беззаконному, безсвященнословному «браку». Её мы оставим на совести автора и последующих сему новому и совсем не поморскому учению. Однако, добавим, что Божия заповедь: «Плодитесь и размножайтесь» дана была не только людем, но и скотом несмысленным, вплоть до гадов пресмыкающихся. Так что же и у всех сих есть таким образом брак законный, как и у глаголемых «поморцев»? Заявление, видимо призванное венчать столь «сильное» утверждение «…поскольку совершителем этого таинства является сам Бог», вообще не выдерживает ни какой критики. Спрашивается: А остальные Таинства Христовой Церкви кто совершает..? Не Господь Бог по учению автора? Что-то не очень похоже выходит на Древлеправославие, а? Ну, а далее автор и сам честно признаёт, что: «Уже в конце XVIII в. поморцы стали учить, что сущность брака при его установлении не была связана Богом со священноначалием…». Очень откровенно, нечего сказать! Вот и получается, что так называемые поморцы после конца XVIII в. отреклись от учения своих первых отцов и стали уже, в лучшем случае, новопоморцами. А кто же это у нас в истории Церкви Христовой начинал учить не так, как прежде отцы? Ответ очевиден. Что и требовалось доказать!
В следующем абзаце заявляется, что: «Со своей стороны федосеевцы со временем также отошли от первоначального либерального отношения к «староженам» и перестали их допускать в число молящихся». Федосеевцы ради примирения с филиповцами во времена Кавылина действительно решили не допускать староженнов на общую молитву. Но поскольку соединения Божиими судьбами не случилось, то ни на одном федосеевском соборе запрещение принимать староженов не было установлено. Кстати, именно филиповцев следует считать настоящими поморцами, так как они сохранили и устав, и житие первобытных поморских отцов.
Ниже, в последнем абзаце этой страницы автор опять выдаёт желаемое за действительное, несколько отходя от исторической правды. Читаем: «Другим пунктом, разделяющим поморцев и федосеевцев, была надпись на кресте Господнем. Федосеевцы первоначально признавали надпись «I.N.Ц.I.»…, но (она – моё примечание) на иконе Распятия нигде на Руси до Никона не встречалась». Неточность здесь в том, что титло это на Руси до Никона конечно встречалось и нередко. Потому-то Феодосий и защищал его. Интересно, неужели, по мнению автора Феодосий, да и все поповцы и другие старообрядческие согласия, почитающие кресты с этим титлом, взяли его непосредственно от «католической традиции» или под влиянием Никона (как писано на стр. 108)? Конечно, такого быть не может. Титло проникло в Россию, видимо, через Новгород и Псков, ещё до раскола и было, конечно, латинским влиянием. Но было! Как и изображение Новозаветной Троицы! Обвинений Никона во введении титла не видно ни в Поморских ответах, ни в Щите веры и т.д. А федосеевцы при Ковылине, ради исторической о догматической правды и мира церковного с филиповцами, действительно перестали отливать и писать кресты с титлом.
На стр. 225, в последнем абзаце с низу рассказаны обстоятельства поездки Ковылина на Выг. «В 1781 г. он побывал в Выговском общежительстве, где ознакомился с местным монастырским уставом…». Тут автор, видимо, позабыл добавить, что в то время с выговцами уже не молились много лет ни федосеевцы, ни филиповцы, из-за их отступления от прежнего всеобщего закона не молиться за никониянских царей. За это новопоморян принимали на молитву через 6-ти недельный пост и тысячное правило, как к крещению. Но справедливости ради нужно сказать, что тогда на Выгу ещё не было принято беззакония – допускать новоженов на соборную молитву.
Ещё одна неувязочка на стр. 226 во 2-м абзаце: «Зайдя в помещение, ставили икону на аналой, наставник читал «Отче наш», а за тем, положив 7 земных поклонов…». То же сказано и по «Достойне». Совершенно несусветный, небывалый и невиданный устав приводит автор! Из каких источников? Неведомо! Никакие федосеевцы так ни когда не молились и не молятся!
В последнем абзаце на той же странице видим и продолжение странных представлений автора о федосеевских уставах: «Богослужение совершалось ежедневно по Поморскому уставу. Служили вечерню, павечерницу, утреню, часы, а после часов – молебен либо панихиду». Полунощницу, видимо не служили? Или молились келейно? Надо бы определиться! Да и если называешься поморцем, то нужно бы знать, что по Поморскому уставу молебен служится всегда только исключительно перед часами! А после часов – именно по федосеевскому.
В заключение хочется сказать, что уважаемый автор, конечно, может излагать историю, уставы и обычаи християн как ему угодно или насколько он их знает и понимает. Но нашим християнам федосеевцам необходимо следовать во всём неотступно отеческим преданиям и отделять зёрна здравого учения от плевел. Недоуменные и новые, не от християн составленные и не свидетельствованные от грамотных людей книги на веру сразу, без разбора не принимать.
Последний во християнех, чертановский житель У.Г.С. 7515 г.